Антоний и Клеопатра | страница 9
Со мною ими поделись.
Конечно,
Почту это за долг.
Уходят.
СЦЕНА 5
Александрия. Зал во дворце Клеопатры.
Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Мардиан.
Хармиана!
Что, госпожа?
О-о!
Дай выпить мандрагоры мне.15
Зачем?
Хочу заснуть и беспробудно спать,
Пока Антоний мой не возвратится.
Ты слишком много думаешь о нем.
Твои слова — измена!
Нет, царица.
Эй, евнух! Мардиан!
Чем угодить
Я твоему величеству могу?
Уж только не твоим пискливым пеньем.
Мне евнух угодить ничем не может.
Как счастлив ты, скопец: твоим желаньям
Стремиться некуда. Скажи мне, знаешь
Ты, что такое страсть?
Да, госпожа.
Как? В самом деле?
Не совсем. Не в деле.
Я в деле не на многое способен.
Но страсть знакома мне. Люблю мечтать
О том, чем Марс с Венерой занимались.
Послушай, Хармиана, как считаешь —
Где он сейчас? Чем занят мой Антоний?
Как думаешь, сидит он иль стоит?
Идет пешком иль едет на коне?
Счастливый конь! Как должен наслаждаться
Ты тяжестью Антония! Гордись,
Ведь ты несешь Атланта полумира,16
Людского племени и меч и шлем.
Он говорит сейчас… А может, шепчет:
«Где ты, моя египетская змейка?» —
Ведь так меня он часто называл.
О нет, зачем пить этот сладкий яд?
Как можно помнить обо мне, чья кожа
Черна от жарких поцелуев солнца,
Изрезана морщинами годов?
А ведь когда здесь был лобастый Цезарь,
Я царским лакомством слыла. Помпей
Не мог свой взор от глаз моих отвесть17
И в них искал он жизни, умирая.
Входит Алексас.
Привет тебе, владычица Египта!
С Антонием не сходен ты ни в чем,
Но ты был с ним, и близостью своею
Он в золото преобразил свинец.
Ну, как мой несравненный Марк Антоний?
Последнее, что сделал он, царица, —
Прижал к губам — еще, в последний раз —
Бесценную жемчужину вот эту.
Его слова вонзились в сердце мне.
Пусть мне вонзятся в уши.
Он сказал:
"Друг, передай великой египтянке,
Что верный римлянин ей посылает
Морской ракушки клад — ничтожный дар.
Но что сверх этого повергнет он
К ее ногам бесчисленные царства".
"Скажи, — прибавил он, — что весь восток
Подвластен будет ей". Тут он кивнул
И на коня вскочил. А конь могучий
Ответ мой громким ржаньем заглушил.
Скажи мне, был он грустен или весел?
Как день, когда ни холодно, ни жарко,
Антоний был не грустен и не весел.
Вот человек! Заметь же, Хармиана,
Заметь, как он разумно вел себя.
Он не был грустен, чтоб не приводить