Ты сделать посох из его Фортуны
Себе в поддержку. С радостью он примет
Известье, что, Антония отвергнув,
Себя считать ты будешь под защитой
Владыки мира.
Клеопатра
Как тебя зовут?
Тирей
Тирей.
Клеопатра
Наиучтивейший посол,
Ты Цезарю великому скажи:
Его победоносную десницу
Целую я коленопреклоненно
И свой венец кладу к его ногам.
Из уст его, которым внемлет мир,
Я приговора для Египта жду.
Тирей
Вот благороднейшее из решений.
Когда со счастьем мудрость не в ладу,
Ей выгодней довольствоваться малым,
И будет ей случайность не страшна.
Даруй мне честь: знак выполненья долга
Дай на руке твоей запечатлеть.
Клеопатра
Когда-то Цезаря отец названый,
О будущих походах размышляя,
Любил играть рукою этой бедной,
Дождь поцелуев падал на нее.
Тирей целует ей руку.
Входят Антоний и Энобарб.
Антоний
Что вижу я? Юпитер громовержец! —
Ты кто такой?
Тирей
Я исполнитель воли
Могущественнейшего из людей,
Того, чьи повеления — закон.
Энобарб
(в сторону)
И всыпят же тебе сейчас.
Антоний
Эй, слуги! —
Вот как, мерзавец!.. Демоны и боги!..
Где власть моя? Бывало, крикну: «Эй!» —
И взапуски мальчишечьей ватагой
Бегут ко мне цари: «Чего изволишь?».
Оглохли вы?
Входят слуги.
Еще Антоний я.
Взять этого шута и отстегать.
Энобарб
(в сторону)
Да, мучить издыхающего льва
Куда опасней, чем возиться с львенком.
Антоний
Луна и звезды! — Высечь негодяя!
Да если б два десятка государей,
Подвластных Цезарю… я б их велел…
За дерзкое прикосновенье к этой…
Как звать ее — не Клеопатрой же.
Стегать его, пока, гримасы корча,
Не завопит он о пощаде. Взять!
Тирей
О Марк Антоний!..
Антоний
Взять его и высечь!
И привести назад. С моим посланьем
Он к господину своему вернется. —
Слуги уводят Тирея.
Полуотцветшей ты уже была,
Когда с тобой я встретился. Затем ли
Оставил я супружеское ложе,
Не захотел иметь детей законных
От редкостной жены, чтоб надо мной
Негодница смеялась, для которой
Что я, что первый встречный лизоблюд!
Клеопатра
Мой господин!
Антоний
Таким, как ты, нет веры!
Но если мы — увы! — в грехе погрязли,
То боги нас карают слепотой,
Лишают нас способности судить
И нас толкают к нашим заблужденьям,
Смеясь над тем, как шествуем мы важно
К погибели.
Клеопатра
О! До того дошло?
Антоний
Покойный Цезарь мне тебя оставил
Объедком. Что там Цезарь, — Гней Помпей
От блюда этого отведал тоже;
Уж не считаю многих безымянных,
Кого тебе случалось брать в постель
В минуты вожделенья. Мне известно,
Что с воздержанием знакома ты
Лишь понаслышке.
Клеопатра
О! Зачем ты так?
Антоний
Позволить, чтоб угодливый холуй
