– Ты не бесполезна, – тихо сказал я ей.
– Зачем ты пришёл сам? Почему не послал ту элеменать? – она подняла голову и обеспокоенно посмотрела на меня. И снова я не заметил отчуждённости в её мимике. – Это же так опасно! Я не могу гарантировать тебе безопасность.
– Увы, кажется, я поссорился с Анной.
– Как такое возможно? – Кассия недоумённо посмотрела на меня. – Она же безликий инструмент!
– Мне кажется, что она что-то узнала в памяти предков. Вернувшись, она начала странно вести себя, будто что-то знает, но не может сказать.
– Глупости! Просто не нужно было называть её своей дочерью, ты её разбаловал.
Мне хотелось что-то ответить, но я не смог. Её слова ударили по самолюбию, но неужели я и правда ошибся дав ей свободу и волю? Может, элементалям банально не свойственна психология людей? Или вообще все мои умозаключения на основании жизни на Земле были ошибочны, и ничего кроме лжи, террора и грубой силы не способно привязать сподвижников?
– Не это сейчас важно, – решил я отбросить неприятный разговор и мысли в сторону. – Я хотел сообщить тебе, что хочу довериться Флавию Гинуцию.
Кассия оттолкнула ладонью, что лежала на моей груди и сделала несколько шагов спиной назад к окну. На её лице читалось неверие.
– Ты шутишь, верно?
– Нет, какие шутки? – нахмурился я. – Если ты что-то знаешь, то самое время сказать это.
– Флавий отец Венедикта!
– Я прекрасно осведомлён об этом. Ты можешь назвать мне причины, по которым я не должен доверять тому, кто верно служил мне прежде и кому не так давно я спас жизнь?
– О чём ты говоришь? Ты как-то причастен к его возвращению?
– Да, самым прямым образом. Помнишь то важное дело, куда я поспешил после последнего собрания Союза Памяти?
– Помню, – вновь нахмурилась она.
– Я был в сквернозории и излечивал демонов. В их числе был и Флавий. Видела бы ты, в каком состоянии я его застал, – усмехнулся я чтобы разбавить тон диалога. – Ещё немного и он бы умер.
– Вот и нужно было дать ему спокойно умереть! – воскликнула Кассия.
– Он сделал тебе что-то плохое? – удивился я подобной реакции.
– Не напрямую, но… С его подачи Теурий начал просить моей руки. Флавий настоял на моём изгнании и следил за тем, чтобы я не смогла вновь войти в высшее общество и занять прежнее место. Он настоятельно рекомендовал мне вернуться в дом родителей, а после сделал всё возможное, чтобы усложнить мне жизнь. Хоть Венедикт не раз говорил, что не разделяет политику отца, я то знаю, что это не так! Ко всем делам инквизариуса Флавий приложил свою руку.
