– Мы поднимаемся всё выше в горы, – сказал он, указывая на альпийский пейзаж за покрытыми копотью окнами, когда Флинн подошла ближе. Вдалеке царственно возвышался Монблан, над которым облака висели так низко, будто были единым целым с белоснежной вершиной. – Придётся много угля позакидывать.
Фёдор вновь уткнулся в книгу. Флинн спросила себя, неужели он до сих пор в плохом настроении из-за вчерашнего. Она положила фонарик на одну из полок и сказала «Привет!», оставив его слова без ответа.
– Мы прошлой ночью искали билет Йонте. Ничего. – Она подняла руки. – Никаких следов.
Фёдор опустил книгу.
– Вообще никаких? – Он выглядел удивлённым.
Флинн покачала головой:
– Ты уверена, что вы высветили всё?
– Конечно уверена! – воскликнула Флинн. По язвительному взгляду Фёдора она поняла, что опять говорит как павлин. – Прости, что вчера всё пошло наперекосяк. Но тебе всё-таки не стоило вступать в спор с павлинами – в конце концов, у тебя…
– …дуэль, знаю. – Фёдор провёл рукой по пыльным волосам. – Я спросил Оливера Штубса из второго класса, не мог бы он быть судьёй. Говорят, он классно судит, но он только лыбился как придурок. Я истолковал это как согласие, потому что Штубс всегда только и делает, что лыбится.
Флинн не знала, что на это и сказать. Она говорила о билете Фёдора, а не об этой дурацкой дуэли. Но когда она взглянула на него, та естественность, с которой он воспринимал себя в роли кочегара, заставила её промолчать. Совладав с собой, она сказала:
– Знай, что если нужно, я буду помогать тебе с этой дуэлью.
Фёдор взглянул на неё. Словно внезапно заметив, что говорит с Флинн, а не с каким-то там павлином, он встал и подвинул поближе два позвякивающих ящика с надписью «Чернила, синие, в банках».
– Спасибо. – Флинн села на ящик напротив него как можно дальше. Сидя слишком близко к Фёдору, она не могла сосредотачиваться. – И что?
– Что «и что»? – наклоняясь вперёд, спросил Фёдор.
Флинн начала сердится:
– Чем я могу тебе помочь?
– Ну. – Фёдор, пожав плечами, со вздохом выпрямился. – Тем, что не будешь спорить на мою смерть.
Флинн уставилась на него. Впереди, за стеной вагона, паровоз дал пронзительный свисток. Мимо окон, затемняя помещение, заклубился дым.
– Павлины иногда заключают пари, – пояснил Фёдор с отвращением на лице. – На то, кто свалится с крыши. Человек за бортом: сломана нога, раздроблена рука. Их это всё забавляет.
Флинн не верилось, что кого-то это действительно могло забавлять.
