По лицу Гарабины было видно, что она довольна.
– А кочегар? – уточнила она.
Мадам Флорет так наморщила лоб, что плёнка розового крема на щеках натянулась.
– Куликов как сотрудник имеет полное право проводить вечер где ему вздумается. – Она подняла ручку как дирижёрскую палочку. – И тем не менее я не хотела бы ещё раз увидеть что-либо подобное! А сейчас идите спать. И чтобы тихо. Хафельман, выключите этот дурацкий свет.
Флинн, Касим и Фёдор без слов проскользнули к спальням мальчишек. Слабые ночные светильники наполняли коридор колеблющимися тенями и запахом горелой пыли.
У двери одного из купе в третьем спальном вагоне Касим остановился. Пряди его окрашенных волос горели в темноте синим неоновым светом, как сигнальный огонь корабля в открытом море. Казалось, будто в его шевелюре поселились феи.
– Завтра ночью идём искать билет твоего брата, – убирая со лба светящуюся прядь, сказал он. – Если Йонте был здесь, билет найдётся.
У Флинн ком застрял в горле. Светящиеся волосы – это хорошо, но ночью в тихих коридорах поиск представлялся опасной игрой. Непредсказуемой и тёмной.
– Спасибо, – ответила она и прибавила: – Вы заметили у мадам Флорет эту странность?
– Ясное дело, – недовольно проворчал Касим. – Просто невероятно! И откуда она знает точное количество тарелок! – Он повернулся к Фёдору: – Но ты-то как сотрудник тоже, вероятно, знаешь, да? – Он откатил дверь – в купе ещё горел свет – и, не пожелав никому доброй ночи, скрылся внутри.
– Индюк надутый, – пробормотал Фёдор. – Я кочегар, а не посудомойка!
Они вместе дошли до спального вагона учителей. У двери в купе мадам Флорет Флинн сказала:
– Мне плевать на тарелки. Я имела в виду Гарабину. Почему это ей можно шляться по ночам где пожелает?
Засунув руки в карманы, Фёдор посмотрел в сторону коридора.
– Не знаю. Я бы на твоём месте скорее ломал голову над тем, почему мадам Флорет так тебя боится.
Флинн удивлённо подняла брови:
– Она меня боится?
Ей вспомнился подслушанный этим утром разговор. Недоверие мадам Флорет – открылось вдруг Флинн – действительно могло означать только то, что та видит в ней какую-то опасность. Но чем Флинн может быть опасна? Она всего лишь ищет Йонте… Ой!
Флинн зажмурилась. Йонте!
– Как ты думаешь, эта Флорет знает про Йонте?
– Эта Флорет? Флинн, ну честное слово, ты уже говоришь как павлины! – Фёдор встретил взгляд Флинн, и что-то в нём заставило его замолчать. Проведя рукой по затылку, он сказал: – Понятия не имею. Возможно, она его помнит.
