Расправив утонченными женскими жидкометаллическими скопированными один в один с живой человеческой натуры руками вьющиеся змеями белокурые густые волосы из полиметалла по плечам, и раскачивая в белоснежной из такого же жидкого металла кофточке и сорочке шикарной четвертого размера женской грудью. Виляя задницей и широкими овалами бедер. Сверкая в короткой до колен узкой с разрезами по бокам юбке, очаровательными в темных шелковых чулках коленями и ниже икрами ног, молодая та блондинка, цокоя звонко по асфальту белыми на высоком каблуке туфлями. Просто скрылась за поворотом и углом стоящего жилого здания.
Многие верят, что ребенок в утробе матери делит с ней ее мечты. Ее любовь к нему. Ее надежды. Видит ли он это все в виде картинки, пока дремлет в ней. Не потому ли он тянется к ней в тот первый миг, чтобы прижаться. Но если мать с самого начала знает, что за жизнь его ждет. Что его станут преследовать, что от него будут зависеть миллионы жизней. И что ей беспрестанно предстоит за него бороться. Поймет ли он тогда, почему его мать так переживает, и почему так дорожит за него. Потянется ли он к ней, если единственной мечтой, которой делилась она с ним, был кошмар. И поймет ли он, что моя любовь течет в нем словно кровь.
Черное ночное, разделенное желтой разделительной полосой шоссе от края до края, и от самых северных границ Мексики до самой границы штата Нью-Мексико, мелькало в свете фар и уходило под бампер летящей по трассе автомашины. По сторонам проносились черными ночными призраками высокие, как столбы кактусы и кругом была только выжженная, словно ядерным огнем мексиканская пустыня.
Мертвое место. Уже целые столетия здесь не рождалось ничего кроме этих колючих кактусов и жухлой колючей травы. Все выжигалось беспощадно жарким солнцем и вечным дневным зноем.
Это место было местом смерти. Временами то там то сям по обе стороны дороги за окном машины мелькали и белели разбросанные кости животных, нашедших свою погибель в этих местах.
Впрочем, это не единственное в Америке такое место. Подобных мест было полно. Но еще больше будет после ядерного удара и ядерной лютой пожирающей все своим ледяным холодом зимы.
Машина на большой скорости, летела по длинному этому ночному шоссе и Сара сейчас задумавшись, вспомнила снова о Джоне. Что-то снвоа происходило и что-то нависло снова над ним и ей как черная эта ночная пелена пустынной ночи. И лишь где-то впереди был еле виден у самого горизонта красноватый ранний рассвет как некая надежда на лучшее.
