Приближался суд над Лу. Ждали и инаугурации Никсона. Он прибыл в Нью-Йорк и остановился в Pierre Hotel. Я полетел в НьюЙорк, позвонил в отель и попросил о разговоре с президентом. Меня попросили подождать. Я ждал, ждал и ждал. Сознавая, что я собираюсь сделать, на самом деле я где-то в глубине души и не хотел, чтобы мне ответили.
«Привет, Ларри, – голос Никсона нельзя было спутать. – Что я могу для тебя сделать?»
Я сказал, что мне крайне необходимо его увидеть. Он ответил, что вечером вылетает в Вашингтон, но до этого собирается на небольшую прогулку, чтобы по пути захватить свою жену. И пригласил меня присоединиться к нему.
Я отправился в отель. В холле было полно журналистов, телеоператоров и агентов спецслужб. Когда спустился Никсон, один из его помощников увидел меня и подвел к нему. Ларри Зайгер выходил из отеля вместе с президентом Соединенных Штатов в окружении спецагентов.
Вечер был прохладным, и в начале нашей прогулки Никсон пошутил: «Что бы ни привело тебя сюда, это должна быть веская причина, чтобы согласиться променять солнышко Майами на эту погодку».
В жизни бывают критические моменты, и этот был как раз таким. Я собирался предложить президенту четыре миллиона долларов Лу и фонд «Демократы за Никсона». Иными словами, я собирался просить президента помиловать моего друга.
«Ларри, так что же я могу для тебя сделать?»
Но я не смог произнести нужных слов. Если бы я внес предложение Лу, вы бы сегодня вряд ли смогли видеть меня по телевизору.
Потому что, уверен, если бы эти слова прозвучали, рано или поздно это вышло бы на поверхность и меня бы арестовали за участие в заговоре и попытку подкупить президента. О последствиях я даже думать не хочу. Единственное, что я смог придумать в тот момент, – это попросить Никсона принять участие в моей программе после инаугурации.
«Почему ты не спросил об этом по телефону?» – удивился он.
«Мне было необходимо сделать лично», – ответил я. Окончание нашей прогулки прошло в некотором смущении, но это были цветочки по сравнению с тем, что я почувствовал, когда входил в дом Лу Вольфсона, вернувшись во Флориду. Он-то был уверен, что Никсон примет деньги.
Ситуация была совершенно безвыходной. Тут уж моя матушка помочь мне никак не могла. Точно так же, как Деляга Герби. И ни один банкир не пришел бы ко мне на помощь. Я был в западне. Я посмотрел Лу прямо в глаза и рассказал ему чистую правду обо всем, что произошло. Он не кричал. Он не подал виду, что разгневан. Но я видел, что внутри у него все кипит.
