Пиня кладёт свою голову на стол и печально смотрит на Валентину, та отщипывает кусочек хлебушка и украдкой следит за передвижениями дочери по кухне.
— Нет, мы не можем его привезти, у меня мама болеет, я её одну не могу оставить. Поэтому и отдаём. Мы же его сами выкормили, малышом взяли! Он ещё… Нашли? Нет, что вы, не нашли, нам это… знакомые отдали, у них собака родами померла, им тяжело было.
Валентина Николаевна кладёт перед Пиней кусочек, тот исчезает в пасти. Пиня делает полшага и пересекает маленькую кухню, радуется, толкает дочь и снова кладёт голову на скатерть.
— Мама!
Валентина Николаевна вздрагивает и виновато смотрит на дочь, Пиня тоже, но голову со стола не убирает.
— Мама, — прикрывая трубку рукой, — нельзя кормить его хлебом!
— Да кто кормит?
— Мама, ну не ты же потом эти кучи слоновьи по дому собираешь! — Дочь забывается в досаде и взмахивает обеими руками, телефон описывает полукруг перед пининой мордой. — Ты видела, как он серит?!
Тут же опомнившись, в трубку:
— Алло? Это я не про… Ну вот, бросили. Вот же я дура! Нервы совсем ни к чёрту!
Дочь досадует на себя, на телефон, в её голосе чувствуется солёная горечь.
Валентина даёт Пине ещё кусочек.
— Мама! Ну что мне с тобою делать?!
— Давай оставим его, пожалуйста.
— Мама, если ты хочешь жить со мной — то без него. А сама ты жить уже не можешь. Нам нечем оплачивать две квартиры, мама!
— Ну вспомни, как мы его нашли в коробке, такого маленького, чуть больше котёнка, как кормили из сосочки, как пеленали его, кто же мог подумать, что он не пинчер, а такой волкодав огромный! Даже папа…
— Ой, не говори мне за папу!
— Папе бы не понравилось, что мы с ним вот так.
— Папа мечтал от него избавиться! Он объявления клеил!
— Неправда, я бы заметила!
— Ты? Заметила? Не смеши меня!
Дочь не унимается, продолжает:
— А после того как он тебя с ног сбил и тогда ещё, когда повалил — он усыпить его хотел, тайком от тебя.
— Неправда, как бы он мне объяснил? Как бы он мне в глаза…
— Сказал бы, что сорвался с поводка, и машиной сбило, делов-то тебя обмануть?!
Валентина Николаевна встаёт и идёт в ванную. Пиня неуклюже следует за ней, перегораживает собою проход, встаёт между женщинами, и дочь не смеет приблизиться.
Валентина кричит:
— Ну давай переедем на периферию, в какой-нибудь Кармиэль? Там всё очень дёшево, и я смогу с ним много гулять.
Она с надеждой смотрит на дочь, выглядывая из ванной комнаты, под глазами у неё свежие потёки краски.
— Ты уже ни с кем гулять не в состоянии, мама. А я точно найду там работу, да, ждут меня там?
