«Теракт, Иерусалим, ресторан „Сбарро“, только что, количество пострадавших неизвестно».
Телефоны водителя и оператора зазвонили почти одновременно.
— Не успеем, не успеем! — закричал Данино, выпучил глаза, захлопал руками.
— Господи, это же в центре, там от офиса рукой подать! Мы в пролёте!
Рахель оживилась тоже, толкнула Игоря, хлопнула Данино по спине.
— Так, давай за руль, заводись, втроём подтолкнём! Игорь, сюда давай, вот твой шанс! — указала, где встать, ловко прыгнула под задние колёса, упёрлась ногами в камни.
Игорь очнулся, поплёлся в кювет, прислонился плечом к раскалённому металлу.
— Раз, два, толкаем! — командовала Рахель. Взревел мотор саваны, забуксовало правое колесо, выпустило очередь камней и пыли в лица.
— Не оставляйте, толкайте! — Рахель не унималась, задрав юбки, упиралась в землю, кричала на выдохе. — Вот твой шанс, Игорь, поезжай, работай, покажи им, как важно то, что ты делаешь!
Савана взревела и выбралась на каменистую насыпь, впустила облако дыма. Амит вскочил на переднее сиденье, срывая с себя жилет, путаясь в липучках.
— Может, в больницу сразу поедем, там наснимаем скорые помощи?
— А может, всё-таки в центр? Нам до Адасы пилить дольше, а в Ар хаЦофим тяжёлых не повезут, повезут тех, кто в шоке, хуё-моё всякое, — Данино в нетерпении смотрел, как Игорь прощается с Рахелью, как в замедленной съёмке, оторопевший от собственных мыслей. — Да быстрей ты!
— Да тяжёлых в Адасу везут всех!
— Что же делать, что же делать? — Данино посигналил. Игорь залез в салон, посмотрел на Рахель, разгорячённую, красивую, чужую.
— Там сейчас в дыму всё, пока поднимутся все, кто может, пока туда-сюда, успеем что-то подобрать.
Взревел старый двигатель. Полетел в сторону гравий.
— Мы всё им снимем, покажем всему миру, что они с нами делают! Ё! Там же детей, наверное, Господи, это же детский ресторан! Пицца!
Данино вытер пот с лица и надавил на педаль газа. Савана опасно накренилась.
— Ну вот, и вы можете быть героями. — Игорь украдкой посмотрел на телефон, начал соображать, кому бы позвонить, с кем лучше встретиться, что сказать завтра на эфире по телевидению. В нём поднималась знакомая волна возмущения, любопытства, нетерпения и делового энтузиазма.
— Героями, это да, но там, чувак, понимаешь, за кадры с теракта на любом канале двойной тариф дают!
Теила Маоз — почти 20 лет, официантка
Михаль Разиель — 15 лет
Цвика Голомбек — 26 лет
Лиель Шимшишвилли — 32 года
Тамара Шимшишвилли — 4 года
