Женщина улыбнулась. Она тщетно пыталась словить взгляд Игоря через плечи Данино и Амита. Игорь прятал глаза, в руках у него был бесполезный тяжёлый броник, лицо горело румянцем.
— Какой риск, они тут живут, как же можно?
— Это их личное дело, это их выбор, а наше дело страховку не проебать!
Женщина опустила лицо и произнесла необычно красивым низким голосом:
— Надень, Игорь, не подводи их, у нас и правда недавно стреляли, — она махнула рукой в сторону, — я и детей в дом завела. Надень.
Игорь мялся. Данино затягивал порванные липучки на своём старом жилете и смотрел поочерёдно то на героя сюжета, то на женщину. Она была красива во всём, в каждой детали, как сошедшая со страниц Библии героиня Песни Песней царя Соломона. Просторная одежда — игрушка для ветра, который, налетая, вычерчивал под ней зрелое тело, то так, то эдак приоткрывая воображению скрытые детали. Гордая прямая спина, широкие бёдра, глухой платок, бессильный скрыть красоту и пышность волос, бронзовая тугая кожа, яркий взгляд. Щёки Игоря пылали, он неловко продевал руки сквозь бронированные плоскости и в какой-то момент даже застрял. Амит в течение долгих секунд наблюдал, как Игорь пытается высвободиться из панциря, увязая в нём ещё больше.
— Да помогите же ему! — воскликнула женщина. Игорь дёрнулся и рывком насадил на себя керамические пластины жилета.
— Здравствуй, Рахель.
— Здравствуй.
***
Через час съёмка была закончена. Амит был доволен собой и на радостях обратился к хозяйке:
— Рахель, давай я тебя сниму тоже, попадёшь на телевидение!
— Что ты, мне муж запрещает! — отмахнулась красавица в платке.
— Муж запрещает, — Амит усмехнулся, — двадцать первый век начался, 2001 год, а ей муж запрещает.
Рахель перестала улыбаться. Игорь напрягся, Данино вовремя скомандовал:
— Ладно, умник, поехали!
Амит снял с плеча камеру и зашагал к машине.
— Игорь, а как дела с финансами?
— А что? Он опять недоволен?
— Едят они много.
— Я же привозил вам еду, два пакета корма.
— Он запретил брать подарки от тебя, от твоего магазина, только от организации этой, с собаками, только через это, по накладным, с документами. Ему раввин запрещает.
— Но собаки помогают, разве нет?
— Очень помогают, с ними мне совсем не страшно, люблю я их. И люди любят.
— Так что?
— Муж запрещает, а они едят много.
Игоря передёрнуло под панцирем бронежилета, Рахель заметила.
— Не беспокойся, я кормлю их! Кашей кормлю, фарш иногда подмешиваю, люди приносят.
— А корм где?
