— Я попал, чувак, привези денег. Я думал, что всё верну, я был уверен, что всё отыграю, но ты же меня знаешь, я тебе всё верну, но если ты не достанешь денег, они убьют меня, братик…
— Сколько ты должен?
— Двадцать.
— Чего?
— Шекелей, друг, двадцать штук шекелей.
Я хотел было наорать на него, сказать, что о нём думаю, но в этот момент кто-то ударил Томера по голове, и тот упал, вывалился из чата, на экране остался лишь тускло освещённый зал, дым, невнятные силуэты людей и собаки, отчаянно огрызающиеся, злые, жаждущие крови. Потом разговор прервался.
На мой номер пришло сообщение — ссылка для навигатора и время
00:00. У меня было меньше двух часов на то, чтобы раздобыть 20 тысяч шекелей. В ту же минуту, как я подумал о полиции, телефон брякнул новым сообщением:
«Если деньги привезёт дядя в форме — клуб сгорит, а твоего друга опознают по ДНК через месяц, может быть».
22:50
В кругу моих знакомых был только один человек, способный достать такую сумму наличными. Через пятнадцать минут я стоял на пороге обычной квартиры. Дверь открылась, и возник он, двухметровый громила, мой армейский товарищ.
— Костик, привет.
— Привет. — Костик не сдвинулся с места. — Ты, это, не в тему немного.
— Да я быстро, чувак.
— Я это, не торгую больше, забудь.
— Чёрт!
— А чё, надо очень?
Я помялся немного и полез в карман за телефоном.
23:07
И вот я и Костик стоим на пороге квартиры в северном Тель-Авиве. Костик звонит.
— А это кто здесь живёт, босс твой?
— Кто? Здесь Манюня живёт.
— Манюнь? Здесь? А он нам зачем?
— Жена евойная тут живёт, — сказал Костик и посмотрел на меня сверху вниз многозначительно.
Выдержал паузу. За дверью послышалось шарканье, ворчание.
— Так он же женился только вчера! — воскликнул я и осёкся, до меня дошло.
23:25
Мы стояли перед шикарным домом манюниной жены. Курили. Манюня был на голову ниже меня и вполовину меньше Костика. Он юлил, скулил и унижался.
— Ребята, да нам в понедельник в банк, да если мы бабло не вложим, я не знаю, что будет! Это же почти вся наличная касса после свадьбы — все подарки.
Костик многозначительно молчал, я полез за телефоном.
— Не надо опять этот телефон, я понял, что Томека грохнуть могут, но как я жене объясню?
— А ты не объясняй, не рассказывай даже, мы всё вернем ещё сегодня.
— Как?! — вскрикнул я, но осёкся, напоровшись на тяжёлый взгляд Костика.
Манюня притих.
— Ладно, ждите. — И он поплёлся к дому.
— Э, Манюнь, ты если решил забаррикадироваться там у себя и съехать с темы — ты знай, мы тебя достанем.
