— Я только одного не знаю, — сказала, залиловев от смущения, Федулина. — У него глаза, как у лягушки или как у человека?
— Я не знаю, — сказал, подумав, Марик. — Не знаю… Нарисуй, как у человека.
— Точно! — закричали ребята.
— Тут одна ошибка! — заорал вдруг Марягин. — Тут она написала «наш большой друг».
— Ну, — нетерпеливо произнес Марик-Марик.
— А надо, — неторопливо продолжал Марягин, — «наш очень большой друг», — и, разведя руки в стороны, попытался показать какой большой — вот такой.
— А по полбулки принесли? — спросил Марик-Марик.
Ребята загалдели.
— Все принесли… Кроме одной… Все, а одна не принесла…
— Какая одна? — спросил Брегвадзе.
— Обыкновенная новенькая, — сказала Федулина.
— Ну и как же? — спросила, растерявшись, Графова.
— А так же, — четко скомандовала Дюймовочка. — Кто принес — идет, кто нет — нет.
— Погодите, — сказал Марик-Марик. — А где же дружба? Что же получается? Все идут кормить бегемота, одна девочка — не идет. А может, она больше всех любит кормить бегемотов.
— Так она полбулочки не принесла, — глаза Дивовой горели справедливостью.
— А песню знаете, — Марик нашел педагогический прием. — «Хлеба горбушку и ту пополам. Тебе половина и мне половина»? Молчите? То-то! Может, кто принес целую.
— Я принес, — сказал Марягин. — Только я ее срубал.
— Всю? — злорадно сказала Федулина. — Вот и не пойдешь!
— А… Не… Проявил волю! — Марягин был горд своим поступком.
— Кто ей даст? — спросил Марик-Марик.
— Я ей дам, — выступил Николаев.
— А сам?
— А сам в сторонку стану и буду глядеть!
— Молодец! — Марик произнес это слово с неподдельным восхищением.
— Ты настоящий друг. Посмотрите на него, ребята, и помните… Дружба всего дороже! — И Марик повернулся и ушел.
— А я знаю, как его зовут, — сказал Николаев.
— Как? Кого? — спросили разом Марягин и Рябоконь.
— Бегемота этого.
— Ну? — напрягся Марягин.
— Гиппопо — там.
— Где там? — переспросил Рябоконь.
— Что где? — не понял Николаев.
— Ну, что, — не знал, что ответить Рябоконь. — Как оно ги-по-по…
— А-а! Гиппопо!
— Гиппопо! Ура! — закричал Марягин. — Ну ты и умный, Николаев! Я тебе сейчас как в лоб дам!
Мариночка догнала Марика-Марика на лестнице.
— А ты, Марик-Марик, — сказала Мариночка, перегнувшись через перила, — на той переменке на задний двор иди, где пожарка…
— Зачем?
— Игорястик велел: «Пусть меня там дожидается».
— Так его же нету.
— Придет, так что и ты приходи.
Марик ничего не ответил. Он только сильно провел ладонью по щеке, словно снял налипшую паутинку.
