— Стас! — закричал Марик, и по тому, как Стас, чуть втянув голову в плечи, не остановился, а продолжал торопливо шагать вдоль школьного забора, он понял, что Стас сделал вид, что не слышит его, Марикова, зова.
Марик, бросив Марягину и Рябоконю сумку, помчался за Стасом и, представьте, нагнал его как раз за школой. Стас не предполагал, что Селищев побежит за ним, думал, что инцидент исчерпан, и не торопился.
— Стой! — крикнул Марик-Марик. Стас оглянулся, увидел Селищева и понял, что от него ему теперь не отвертеться.
Коля Николаев бежал к школе, как некогда бегали скороходы — размашистым шагом и глядя прямо перед собой.
Железный прут так и остался невыкорчеванным, рядом с ним на земле стояла сумка, а подле нее на корточках сидели Марягин и Рябоконь и кончиками пальцев ощупывали ее, чтобы понять, что же там внутри.
— Это какое-то длинное, — говорил Рябоконь.
— И круглое, — соглашался Марягин.
— Ага, и длинное, — уточнял Рябоконь. Ссориться по пустякам сегодня не хотелось.
— Точно, — подхватил Марягин, — и очень круглое. — У него была, видно, несколько другая точка зрения на ссору, нежели у приятеля. — Вот какое круглое, — показал он руками, значительно ближе к носу Рябоконя, чем, скажем, к своей груди.
Ситуация напрягалась. И неизвестно, чем бы дело кончилось, если бы у прута не появился Николаев Коля и не позвал:
— Эй, мужики!..
Вмиг раздоры были забыты, и друзья зашептались, сбившись в кружок, голова к голове.
— …Ее надо спасать, — это сказал Николаев.
— От кого? — это попросил разъяснить Рябоконь.
— От этих, больших… — разъяснил Николаев.
— А ну-ка, дай-ка нам по жвачке, — предложил Марягин.
— Знаешь, как моя няня про таких говорит? — спросил Рябоконь.
— Как? — Марягин понимал, что ничего хорошего не услышит, но надеялся, что за это можно будет стукнуть Рябоконя. — Ну, как?
— Жерло ты ненасытное, во… — но договорить не сумел, потому что тут же оказался лежащим на земле. Марягин толкнул его, в плечо, и он опрокинулся.
— Кончайте, вы, дураки! — вскипел Николаев. Он не понимал, как можно баловаться, когда происходят такие страшные истории. — Спасать ее надо. Ее убьют.
— По-настоящему? — вскочил на ноги Рябоконь.
— А то!..
— Чем? — это уже спросил Марягин.
— Ножиком.
— Кончай свистеть.
— Честно!
— Уй ты! Ребята, бежим!.. — Марягин вскочил, в ногах у него уже был зуд.
— Там страшно, — сказал Коля. — Кто-то воет.
— Ну да! Николаева?
— Как же она может выть, она же не собака.
— Да, сумка, — остановился на полшага Марягин. — Берем с собой… Бежим!
