И он снова устремился было вверх, но вдруг почувствовал страшный удар в грудь. Вокруг как будто все замерло. Он видел теперь только вершину горы, до которой оставалось несколько шагов. А еще дальше разлилась светлая безграничность голубого неба… Саша сделал еще шаг, гора склонилась к нему, готовая вот-вот обрушиться. Раздался оглушительный грохот, и все поглотили огонь и дым.
Темури сидел за столом и ужинал. Александр одевался перед зеркалом. Он делал это так сосредоточенно, что не заметил, как сын уже давно перестал есть и с любопытством смотрел па отца.
— В чем дело, папа?
— А что? — обернулся к нему Александр.
— Куда ты идешь такой нарядный?
Вопрос сына застал Александра врасплох, и он растерялся.
— Пройдусь по улице, подышу чистым воздухом…
Александр причесывался, глядя в зеркало, и встретился с любопытным взглядом сына.
— Ну чего ты уставился на меня?
— Никогда не видел тебя таким… обворожительным. Только вот эта рубашка…
— Что? Плохая? — встревожился Александр.
— Нет, она хорошая. Но к этому костюму больше подойдет темно-синяя. Сейчас под костюм носят жилеты из более легкой ткани, — со знанием дела сказал Темури.
— Не хватало еще гоняться за модой, — проворчал Александр.
— Великий Гегель сказал: «Идти против моды так же глупо, как и следовать ей».
— А говорил Гегель, что не следует совать нос в чужие дела? По-моему, он где-то высказался в таком роде.
— Еще одно замечание, и все, буду молчать. Сейчас не носят таких коротких галстуков. Можешь надеть мой, если хочешь. Он больше подойдет.
— Ладно, давай, — примирился Александр.
Темури достал из чемодана галстук, протянул отцу.
Александр уже направился в выходу, но у двери остановился, повернулся:
— Ну, как теперь?
Оглядев отца с ног до головы, Темури поднял вверх большой палец:
— Ален Делон!
Махнув на него рукой, Александр быстро вышел.
На открытой эстраде играл оркестр. Круглая площадка была заполнена танцующими. По краям площадки под разноцветными зонтиками были установлены столики. За одним из них сидели Розмари и Александр. Бутылка шампанского и большая ваза с фруктами придавали их столу праздничный вид.
— Почему вы не танцуете? — обратилась к нему Розмари.
— Я не умею танцевать современные танцы. В наше время танцевали другие: фокстрот, вальс, танго.
— В наше время? Разве сейчас не ваше время? Ведь каждый человек живет именно в свое время!
— Я хотел сказать — в моей молодости.
— А вы и сейчас не старый, — сказала Розмари, бросив на него взгляд. — Когда вы сказали, что воевали, я очень удивилась.
