Легче воспринимай жизнь | страница 11
— Черт, куда она делась?
Пранас опять повернулся к заднему сиденью, просто так, без надобности, и женщина снова зевнула.
Йонас нашел наконец, что искал, и запихнул кассету в аппарат.
— Сегодня день рождения президента… Это его товар.
— Господи! — обрадовался Пранас. — Президент! Как он поживает, этот славный парень?
— Здоровье в пределах нормы.
— Не сомневаюсь. По-прежнему охотник за молодыми ведьмами?
Йонас оторвал от педали ногу и стукнул носком по ноге приятеля, но тот принял это за случайность и рукой отряхнул штанину.
— Не дергай машину, — сказал Пранас. — Бабник он был отменный! Хозяин — тоже, никто не спорит. Я преклоняюсь перед его волей к победе… Я помню какую-то финскую баню… Йон, ты был тогда с нами? Помнишь…
Инга с любопытством глядела, как нога Йонаса во второй раз проделала путь от педали к ноге друга. Наверно, на сей раз удар получился больнее, и Пранас даже вскрикнул. Потом он замолк.
Йонас включил магнитофон. Навстречу проехала колонна тяжело груженных «КамАЗов». Клубы грязной воды из-под их колес обрушились на «Жигули» и залепили песком переднее стекло. Послышались первые звуки гитары. Пранас хмыкнул.
— Хм-м! «Вельветовая кепка». Первая моя песнь первого моего диска… Музей.
Песнь о вельветовой кепке, кепке из настоящего вельвета, которую он купил на ярмарке и соответствующе отпраздновал это событие, и о том, как бог встретил его на желтом поле гречихи и хотел отнять у него эту вельветовую кепку, кепку из настоящего вельвета, и какое горе у него было, когда он в конце концов лишился вельветовой кепки, кепки из настоящего вельвета, и т. д.
— Сейчас я записал этот диск заново. Совсем по-другому, — сказал Пранас в паузе, словно оправдываясь, хотя в тишине кабины не чувствовалось упрека или недоверия. — Стараюсь все играть ироничнее и смешнее, что ли. — Потом еще добавил еле разборчивым шепотом: — Неразумно серьезно ко всему относимся. Не правда ли? — обернулся к заднему сиденью.
Не получил ответа, стал смотреть на дорогу, бегущую перед машиной, и подпевать собственному голосу, что пел первую его песнь первого его диска.
Километра за два до поселка Инга попросила остановить машину. Остановились у крошечного зеленого дома с палисадником увядших деревенских цветов под окном.
— Вот и спасибо. За все спасибо.
Она вышла из машины и краем куртки прикрыла на груди Своего Единственного.
— Счастливо, — сказал Пранас.
Она не ушла к дому, показывая, что ждет, пока машина уедет, но в ее неуклюжем жесте, в неуверенной, бессмысленной улыбке были призыв и мольба не бросить ее так, вот здесь, одну. Пранас так и сказал, глядя на ее стоптанные туфли, грустно поскальзывающие на глиняной дорожке.