— Мы решили, что не уйдем отсюда. Так для всех будет лучше.
— Подожди, Реджеп, — вмешался Довлет-ага. — Надо еще раз обдумать все…
Рядом, в колодце вдруг что-то угрожающе заклокотало, и высоко над землей мгновенно вырос фонтан. Всех собравшихся возле правления окатило водой. Это был настоящий ливень, только очень короткий. Он кончился раньше, чем люди успели сообразить, в чем дело.
Вслед за выбросом воды над колодцем образовался грифон.
— Нужен факел! — крикнул Нуры. — Всем отойти подальше!
Шофер «газика» уже смачивал бензином из канистры паклю.
— Уберите детей!
Шофер подал факел Довлетову. Тот сделал несколько шагов к колодцу и, бросив факел, отскочил в сторону. В тот же миг над колодцем поднялось пламя высотой с трехэтажный дом.
Вертолет сделал круг над аварийной скважиной, медленно, словно его пассажиры могли обнаружить что-то новое на безлюдной сейчас территории, пролетел над опустевшим аулом и повернул к командному пункту.
Из приземлившегося вертолета вышли Малышев, Довлетов и кинооператор. Последний нес на плече камеру.
Втроем они прошли па веранду домика, где стоили Гудымов, министр Мирзоев, академик Никитин, управляющий строительным трестом Проскурин…
— Можно приступать к проведению операции, — доложил Гудымову Малышев.
Гудымов взглянул на часы.
— В таком случае, командуйте.
Малышев направился на командный пункт.
На веранде кинооператор установил на штативе камеру.
— Внимание, — произнес в микрофон Малышев. — Операторская готова?
— Готова.
— Распломбируйте пульт.
Бежали, торопясь сменить друг друга, цифры на электронном табло…
…Точно такое же табло было смонтировано и в цельнометаллическом вагоне операторской. Оператор, одетый в белый халат, снял пломбы и поднял крышку пульта.
— Пульт распломбирован.
— Готовность один.
Оператор клавишами набрал многозначный код.
— Есть готовность одни.
Малышев помолчал. Время, казалось, остановилось. Наконец донеслась команда:
— Начали.
Оператор повернул хромированный диск.
— Есть «начали».
— Семь, девять, шесть, — продиктовал начальник штаба.
…На веранде стояла напряженная тишина. Неизвестность и ожидание всегда тягостны. Гудымов достал из кармана яблоко, с хрустом надкусил. Мирзоев удивленно на него покосился.
— Я раньше курил, — сказал Гудымов. — А теперь вместо дыма — яблочко…
Он успел еще раз откусить, и пустыню сотрясло мощным подземным толчком.
Подбросило вагончики в опустевшем поселке строителей.
Оборвались крепления, державшие радиомачту, и она переломилась надвое.
