Кратер, из которого вырывался газ, продолжал расти. Вокруг него стояли четыре буровые вышки.
Круглов вошел в вагончик прорабской. Там была одна Вера. Она заполняла наряды.
— Бердыев из треста вернулся?
— Да.
— Значит, летучка будет.
Круглов сел на стул, снял брезентовый сапог, вытряхнул из него песок. Затем, не торопясь, стянул второй сапог.
— Мог бы этим заняться где-нибудь в другом месте, — сказала Вера. — Я все-таки женщина.
— Я хочу спросить тебя, женщина: это ты придумала мотать изоляцию без очистки труб?
— Я, — с вызовом ответила Вера.
— Ты — лаборантка и должна контролировать нас, а ты вместо этого сама призываешь нарушать технологию. Неужели на душе спокойно, когда ты липу подписываешь?
— Что это ты о душе? Впервые вижу, чтобы поп на стройке завелся.
— Неплохо было бы завести для такого случая. Напакостил человек и пошел к батюшке исповедоваться, грехи снимать. Очистил душу вместо трубы.
— Не умничай. Трубы новые, пленка прилипает и без очистки.
— Везде?
— Если установка проработает хотя бы пять лет без аварии, хотя бы пять лет, то сдача объекта в срок оправдает такое отклонение.
— А если через пять лет при аварии пострадают люди? — Круглов закурил.
— Через пять лет… Ты посмотри, что сейчас делается, — кивнула Вера в сторону ревущего факела.
— Ты хочешь сказать, все равно потоп. Вернее, пожар. Все равно наш комплекс теперь никому не нужен. Не сегодня, так завтра свернут строительство, и никому никакого дела не будет до того, как мы выполняли план. Я правильно тебя понял?
— Юсуп приехал? — В вагончик вошел еще один бригадир.
…Через полчаса в прорабской собрались все бригадиры, началась летучка.
— Странная картина, — говорил Юсуп, листая сводки. — За эти два дня, пока меня не было, почти во всех бригадах — сто тридцать процентов, а вот у Круглова всего девяносто. Чем объяснить такую разницу?
— Наша бригада очищает каждый сантиметр трубы. Вручную, — сказал Круглов.
— Другие тоже механизмов не имеют. Я только сегодня привез запасные кольца.
— Другие изолируют без очистки, — возразил Круглов. — Поэтому у них сто тридцать.
— Вера, это правда? — спросил лаборантку Бердыев.
— Я настояла на этом.
— Зачем?
Потупившись, Вера молчала.
— Никто ведь не заставлял тебя брать на себя так много, — заметил Круглов.
— Есть люди, — сказала Вера, — которые тащат на себе очень много. А сверху еще бабу с ребенком сажают, хоть ноги гнутся. А есть такие, что ничего принять на себя не хотят. Они чистенькие всегда и правы во всем.
