— Так что тебя ко мне привело? — поинтересовался Руслан, чтобы сгладить повисшее в воздухе напряжение. Нет, он знал, что Тим рано или поздно поймет, почувствует все то, что сейчас его кишки скручивает, но… В этот конкретный момент ему того не хотелось. Руслан отошел к окну, и, будто дождавшись этого, небо сотряс оглушительный раскат грома. Крупные капли застучали по подоконнику, залили стекло.
— Я нарыл информацию по твоей девочке. Как ты и просил.
Тимур опустился в кресло, но его поза не была расслабленной. Прищурив глаза, он напряженно следил за братом. Почувствовав его взгляд, тот обернулся. Ему нравилось, как прозвучало вот это… «по твоей девочке». Он и сам так ее про себя называл. А вот так, чтобы кто-то другой вслух обозначил эту непреложную истину, это было впервые. Но очень и очень правильно.
— Спасибо. Но мне уже переслала документы ее мать. Забыл тебе дать отбой.
— Ну, ты все равно полистай. Вдруг увидишь что-нибудь новое.
— Конечно. Я посмотрю.
Руслан не стал комментировать то, что всю информацию Тимур мог скинуть ему на почту. Мотивы брата никогда не были для него секретом. Не стали и в этот раз. Тимура к нему привело любопытство. И ничего удивительного в этом не было. Поставив себя на место близнеца, Руслан пришел к выводу, что поступил бы точно так же. Да и все другие чувства Тима он мог понять. И обеспокоенность, которую тот тщательно пытался скрыть за белозубой улыбкой, и настороженность, и недоверие. Он бы тоже проверил избранницу брата вдоль и поперек. Потому что если и существует в этом мире то, что может поставить сильного мужика на колени — то только любовь. И как обидно, если это любовь к неправильной женщине… Сколько хороших парней она поломала, перетерла в своих жерновах.
— А на работе как?
— Скучно.
— Так бросай. И ко мне.
— Жиреть?
— Ты на что-то намекаешь? — сузил глаза Тимур, подбираясь в кресле. Руслан хмыкнул:
— Да нет. Напротив. Как есть говорю. Теряешь форму, брат.
— Да пошел ты!
Руслан специально поддел Тимура, чтобы убедиться в собственных выводах. И то, как быстро ему удалось вывести Тима из себя, подтвердило все его опасения.
— Эй… Не хочешь поговорить?
— О чем?
— Не знаю. О том, что с тобой происходит.
— Я в норме.
— А так и не скажешь.
— О, да брось, мамочка… У меня все под контролем.
Руслан смерил брата хмурым взглядом. Он так тонко чувствовал его, что не мог не понимать, что тот врет. С ним определенно что-то происходило. Но Рус также знал, что если Тимур сам не захочет выговориться — заставить его не получится. Поэтому он вытянул перед собой ладони в примирительном жесте и заметил:
