— Нет.
— Вам-то что, к утру печень зарастет. А я на рассвете вылетаю, к десяти вечера весь в мыле добираюсь сюда, домой возвращаюсь только к утру, а утром мне снова вылетать к вам. Меня жена уже в гнездо не пускает, у детей клювы какие-то подозрительные, явно не мои.
— Так кто такие люди?
— Вон, внизу копошатся. Совокупляются, жертвы приносят, воруют, истребляют друг друга. Зачем вы для них огонь крали?
— А я крал?
— Эсхил говорит, что вы не просто огонь сперли, огонь — это так, символ. Он утверждает, что вы им под видом огня божественные знание и мудрость контрабандой протащили.
— Эсхил — он тоже на Олимпе живет?
— Что вы! Он один из этих, — поморщившись, орел сплюнул вниз. — Ладно, мне пора. До завтра.
Орел бросился вниз, расправил крылья и быстро растворился на фоне заката.
Я подвел итоги. Меня зовут Прометей. Я вылепил людей из глины. Украл для них огонь, одарил знанием. Тем самым нагадил Зевсу, который главный на Олимпе. Меня за это приковали, и орел будет каждый день клевать печень. Жизнь удалась!
* * *
— Добрый вечер, Орел!
— Вы думаете, Прометей?
— Я тут в боку поковырял, чтобы вам не переутомляться, а вы лучше расскажете побольше.
Орел осмотрел кровоточащий бок.
— Качественная работа, Прометей. Я пару раз клюну для протокола.
Больно-то как!.. И это у них называется «протокол».
— Так вот, — орел вытер клюв о крыло, — сегодня утром я общался с несколькими жителями Олимпа, — на священной горе есть много несогласных с политикой Зевса.
— Зевс, это тот, которому я нагадил, а он меня за это приковал?
— Он самый. Я намекнул в узких олимпийских кругах, что имеется мученик, который мог бы возглавить освободительное движение.
— Мученик?
— Я имел в виду вас, Прометей. Многие боги согласны, а люди точно поддержат.
— Я вас не понимаю.
— Что тут непонятного? Вам не нравится ежедневное клевание печени, а мне отвратительно каждый день ее клевать, мотыляясь с Олимпа на Кавказ и обратно. У Гермеса серьезные претензии по налогам. Фемиду — вашу мать — не устраивает «олимпийское правосудие», Геру — кстати, по одной из версий, тоже вашу мать — замучили венерические заболевания, а Венере надоел ее статус при Зевсе. И это только начало списка правозащитников. Олимпийские правозащитники — серьезная сила! Решайтесь, Прометей.
— Секундочку, так моя мать — Фемида или Гера? Насколько я знаю из наблюдений за людьми внизу, можно сомневаться в отцовстве, но не в материнстве.
— О чем вы говорите, Прометей! Сейчас ни в чем нельзя быть уверенным. Люди каждый день придумывают новые мифы, а на Олимпе из-за этого бардак, — птица явно занервничала и теряла остатки терпения.
