Понимал, что вчерашний костер — лишь один из многих в череде таких же костров, которые вскоре загорятся на улицах Арсы.
Но также он помнил зеленые глаза рыжеволосой северянки, которая принесла это письмо. Помнил, с каким недоверием она смотрела на пламя костра, на тех, кто его разжег, и на тех, кто пришел полюбоваться на казнь.
Она не была виновата ни в чем. И Эйларик понимал, какая опасность грозит ей в городе, если она останется без письма. Если не получит знак Академии.
— Она вернется домой, вот и все, — не в силах сдержать злость на самого себя, пробормотал он.
— Именно так! — Собеседница настойчивей подалась вперед, и теперь ее рука почти касалась письма.
— Хорошо, — нехотя вздохнул он. — Мина, но я хочу, чтобы ты обещала, что не причинишь ей вреда.
Мина приподняла бровь, и во взгляде ее появилось раздражение.
— Эйларик, это я ее нашла!
— Но ты не смогла бы достать письмо без меня.
Мина фыркнула. Она хотела сказать, что могла бы попросить кого-то еще, но решила промолчать, потому что понимала — обижать Эйларика нельзя.
— Эйл, — терпеливо произнесла она. — Я не собираюсь причинять вреда кому-либо из рекат. Все, что я делаю, я делаю только для того, чтобы им помочь.
— Ты меня поняла.
— Иногда нельзя помочь, не причинив вреда.
— Поэтому я и хочу, чтобы ты дала мне слово.
Мина поджала губы, не зная, какие еще подобрать слова.
— Ладно, — медленно произнесла она. — Обещаю, что сделаю все, чтобы с ней не случилось ничего плохого. Но ты же понимаешь, что твой шантаж только настроит меня против нее?
— Можешь думать и чувствовать что угодно. Тебе и самой наплевать на чувства остальных.
— Именно так! — подтвердила Мина, уже не сдерживая злости. — Ты отдашь мне письмо или нет?
— Погоди. — Эйларик встал и отошел к стеллажу, в котором хранилась всякая мелочь. Достал печатку и сургуч.
— Думаешь, деревенская колдунья имела свою печать?
— Когда я достал письмо, печать на нем была. Очень надеюсь, что Марион не различит отличий. Она поставила защитный символ.
Мина терпеливо ждала, пока Марион растопит сургуч, обмотает письмо веревкой и снова поставит знак.
— Держи. — Он наконец протянул ей свиток, и Мина, рискуя обжечься, торопливо стала прятать его между висевших на поясе кошельков. Прядь золотистых волос выбилась из-под капюшона, и Мина нервно сдула ее.
— Ну все, — удовлетворившись результатом, заключила она. Хлопнула себя по бедрам, затянутым в мягкие шерстяные брюки, и в последний раз огляделась по сторонам. — Надеюсь, и с тобой все будет хорошо, мой дорогой Эйл.
