-- Явился наш писака, -- сказал я и поднялся, чтобы его встретить, но Дронов уже постучал в дверь и вошел.
-- По вашему приказанию инвалид Дронов прибыл! -- отчеканил он по-военному и даже чуть приподнял правую руку.
Павел был выше среднего роста, спортивного телосложения, симпатичный брюнет. Я знал, что до службы в армии он довольно успешно занимался боксом. Бросил взгляд на его руки: вместо правой протез, а там, где ладонь -- перчатка. Этой рукой он и пытался нас поприветствовать, но не получилось. Опустил глаза.
-- Да вы садитесь, садитесь, Павел, -- сказал я и пододвинул ему стул. Дронов сел и вопросительно уставился на нас. Виктор кивнул мне -- давай, мол, выясняй. Я не стал тянуть и спросил без всяких вихляний, напрямую:
-- Скажите, Павел, это вы мелом пишете по городу про Горбачева?
-- Ну я... -- ответил он после некоторого молчания.
-- Назовите места, где вы писали, -- предложил Виктор, не ожидавший такого быстрого признания. Он еще сомневался, думал, что я над ним подшутил. Но Павел назвал почти все места, где оставил свои «автографы», и даже сказал, что именно и где было написано. Про несколько точек он забыл, но когда напомнили, подтвердил, что и там тоже его работа.
-- Но зачем вы это делали?! Ведь это же не лезет ни в какие ворота! -- возмутился Виктор.
-- Я из-за него руку в Афгане потерял! -- озлился и Дронов. -- Только и знает что без умолку болтать. Лучше б войска из Афгана вовремя вывел. Так все ждали, так ждали!.. -- В общем, Павел завелся и пошел долбать Горбачева за все его ошибки.
-- Ты чего несешь, Дронов? Ты соображаешь, чего городишь? Он же наш Генеральный секретарь! -- попытался как-то образумить его Виктор.
-- А мне плевать! -- огрызнулся Павел. -- Вот вы его защищаете, а народу он поперек горла. Выйдите на улицу и спросите -- вам скажут. Не любит народ Горбача за болтовню!..
...Ну, думаю, надо как-то выруливать к тому, о чем до этого говорили с Виктором. Ведь все равно от этой перепалки никакого толка не будет. Что можно сделать с озлобившимся инвалидом войны? Да ничего. Его сколько ни убеждай -- не убедишь, сколько ни грози -- не запугаешь. Поэтому наш дальнейший разговор во всех подробностях приводить не считаю нужным. Тот план, который мы приняли до встречи с Дроновым, оказался единственно верным. В конечном итоге мы пообещали Павлу оказать содействие в его восстановлении на учебу в университете, а он твердо пообещал, что больше никаких надписей, порочащих Горбачева, не будет. Свое слово мы сдержали: Дронова восстановили на юрфак. Сдержал свое слово и он, Павел Дронов: надписей против Горбачева нигде больше не появлялось.
