Руку Дронов потерял в день Советской Армии -- 23 февраля 1985 года, когда его часть подняли по тревоге для перекрытия дороги одной банде. Как и все солдаты, Дронов ждал и надеялся, что вот-вот их подразделение выведут из Афганистана -- не вывели, а теперь еще и остался без руки. Вернувшись в Воронеж инвалидом, Дронов на льготных условиях поступил на юрфак университета. Но и тут у него не заладилось. Поступить-то поступил, но первую же сессию завалил, и его из университета отчислили. Оставшись не у дел, злой на всех и вся, а особенно на главного партийного деятеля страны Горбачева, который вовремя не вывел войска из Афганистана и он из-за этого стал инвалидом, а также за отчисление, Дронов поздними вечерами, а то и ночью стал ходить по улицам и писать свои лаконичные проклятья Горбачеву.
Обо всем этом мой агент рассказал подробно. Я его выслушал, а потом кратко записал в тетрадь про беды однорукого солдата и его адрес. А жил он на улице Комарова. У меня, оказывается, имелся даже номер телефона его старшего брата, которого я знал раньше. Вот ведь как порой случается. Дождавшись, когда Виктор наконец-то выговорится, я спросил:
-- Всё сказал?
-- Всё! -- выдохнул тот.
-- Тогда слушай: сейчас я вызову человека, который по стечению разных обстоятельств занимался писаниной, и ты удостоверишься, что делал это именно он. Пока будем ждать, расскажу тебе историю его жизни. Только прошу: будь с ним полояльней, не дави на психику. -- Позвонил брату Дронова и попросил, чтобы он передал своему младшему срочно подойти ко мне. Тот поинтересовался, в чем дело. Я же его успокоил: ничего страшного. Пока ждали прихода младшего Дронова, я рассказал то, что знал о нем. И гляжу -- мнение о «Пачкуне» у Виктора стало меняться.
-- Да-а, выходит, не повезло парню, -- сказал он, уже сожалеючи. -- Но почему из университета отчислили? Тут-то уж наверняка сам виноват?
-- Так-то оно так, учиться за него никто не станет, -- кивнул я, не зная, почему Дронов полностью завалил первую же сессию. Думаю, уровень подготовки у него был слабый, а требования на юрфаке ко всем общие, жесткие. Предложил еще разок попытаться протолкнуть Дронова в университет: может, учтет свои прежние ошибки и все-таки получит специальность юриста. Долго спорили, как это лучше сделать и в чем будет заключаться наша поддержка. В конце концов пришли к выводу, что дело, в общем-то, полезное со всех сторон: Дронов продолжит учебу, а заодно даст слово, что прекратит писать на Горбачева всякую всячину. Пока определялись, как лучше поступить и кого потом подключить к восстановлению Дронова в университете, позвонил дежурный и сказал, что ко мне по вызову пришел инвалид.
