А теперь все они подняли головы. У всех есть шанс. У каждого!
Иномирянка будет решать! И чья смазливая мордашка ей приглянется больше всех, тот и станет в этой войне победителем. В иные моменты у него опускались руки.
Но стелиться перед ней? Как вот эти? Пытаться понравиться, завлечь сладкими речами?! Хассс! Это было унизительно! Он просто не мог перебороть себя.
И все же, когда он слышал, вот как сейчас, когда Бранвен нашептывал ей, и она склонялась к нему, Рааду казалось, его выжигает изнутри. Она не должна была.
Не смела. Но она смела! И даже не хотела в его сторону смотреть.
Еще несколько взмахов, и Нерр должен был опуститься на широком скальном выступе, Раад не выдержал, повернулся спиной и пошел ко входу в пещеру.
* * *
Жрец ждал его перед залом чаши. Склонился в приветствии:
— Повелитель.
А у самого по губам так и скользит ехидная улыбка.
— Оставь, — резко махнул рукой Раад.
Белый наг, очень древний, чтобы вообще кому-то кланяться, выпрямился.
— Как скажешь, — сказал, и застыл, сложив руки на широкой груди, испещренной шрамами и татуировками. — Ты чем-то взволнован?
Взволнован?! Да Раад был зол как стая бешеных варгов! А жрец смотрел на него прищуренными глазами и, похоже, веселился. Раад заставил себя собраться.
— Твари Джейдока нападали трижды. И все три раза охотились за ней. Один раз отрылся разлом, пришлось закрывать.
Веселья в глазах нага поубавилось, а белый чешуйчатый хвост подобрался и застучал по полу кончиком.
— И если это то, о чем я думаю… — Раад не стал заканчивать.
Жрец шумно выдохнул.
— Что еще?
— Троим она позволила называть себя по имени, — отрывисто бросил Раад и неохотно добавил, потому что скрывать не было смысла: — Ардо принес ей клятву.
Он получил ожоги подземным огнем, женщина его вылечила.
— Даже так?! — кустистые брови нага вскинулись. Уж он-то знал, что раны от подземного огня не излечиваются. Это значило, что у женщины особый дар.
Жрец неуловимо быстрым движением придвинулся к нему, стоя на хвосте. Взгляд жадно скользил по лицу Раада. Наг увидел слишком много и снова шумно выдохнул. Раад сожалел, что не смог скрыть своего ни раздражения, ни сжигавшего его изнутри огня. Отвернулся и сказал:
— Мне она назвала свое имя.
— А ты…? — спросил наг.
Он промолчал. Не вываливать же на ехидного жреца всю злость, что кипела в его сердце. Вместо этого он сказал другое:
— Она ничего не знает о нашем мире. Не понимает правил. Ведет себя, как…
— Хорошо, — сказал жрец, снова складывая руки на груди. — Пусть немного побудет с моими девочками, обвыкнется, а мы присмотримся. Но потом… Ты же понимаешь, никто кроме тебя не сможет обеспечить ее безопасность.
