Потом подумал: а достаточно ли я сделал для мира, который так люблю? Этим вопросом я задавался и раньше. Но в преддверии надвигающейся гибели невольно начинаешь задумываться о главном.
Не спорю, я щедро отбрасывал тень, в которой укрывались многие. Вырабатывал кислород, которым дышали сотни людей. Давал пристанище неисчислимым животным и насекомым.
Свою работу я выполнял на совесть. В конце концов, дерево – это всего лишь дерево.
Как я сказал Бонго: «Мы растем так, как должны расти, как это издревле было заложено в нашей природе».
И все же!
Двести шестнадцать лет. Восемьсот шестьдесят четыре времени года. И чего-то все-таки не хватает.
Моя жизнь была такой… осторожной.
В окне зеленого дома шевельнулась занавеска. За ней мелькнул силуэт Стивена – он наблюдал за нами.
Я знал, о чем он думает. Если уметь слушать, можно многое узнать о том, как устроен мир.
В глазах Стивена, в том, как быстро он задернул занавески, в том, как он смотрел на Самар сегодня днем, я увидел что-то очень знакомое.
Я увидел желание.
Когда Самар ушла, я засуетился.
Суетливость – не самое полезное для дерева качество.
Мы двигаемся крошечными шажками, клетка за клеткой, наши корни неспешно ползут в глубину, наши почки медленно раскрываются навстречу солнцу.
Когда нас пересаживают на новое место, мы передвигаемся.
Красному дубу нет смысла суетиться.
Как я уже сказал, деревьям полагается слушать, наблюдать, терпеть. И все же, а что, если хоть раз забыть о бездействии, прежде чем попрощаться с миром? Поучаствовать в историях, разворачивающихся у меня на глазах? Быть может, даже сделать что-нибудь хорошее?
Бонго всегда называет меня непрошеным советчиком, да еще и оптимистом.
Оптимист-хлопотун.
Что ж, бывает и хуже.
Деревья – силачи и молчуны.
Пока это нам не надоест.
– Бонго, – обратился я к вороне ранним утром, когда последние звезды поблекли, – я хочу тебя кое о чем попросить.
– Это связано с картофельными чипсами? – сонно пробормотала Бонго.
– Нет.
– Тогда я лучше посплю.
– Это для Самар. Я хочу исполнить ее желание.
Это заставило ворону открыть глаза. Она слетела пониже, на свою любимую ветвь, которую она называет базой. (Бонго любит смотреть, как ученики начальной школы играют в софтбол.)
– Э… Красный, ты не исполняешь желания. Ты просто их собираешь. Ты вроде мусорного бака с листьями. В хорошем смысле.
– Двести шестнадцать лет подряд я сижу на своих корнях и слушаю, как люди поверяют мне свои надежды. И я подозреваю, что многие из них так и не сбылись.
