Не это ли раздражало Сергея и возвело между ним и церковью незримую стену отчуждения? Отец Дмитрий горестно наблюдал за тем, как машинально крестится Сергей, думая о чем-то своем.
По какой же стезе пойдешь ты, отрок мой?
В 1919 году в Троицко-Савск и Кяхту пришла весть, поразившая всех сильнее грома и молнии с чистого неба. Отец Дмитрий, отмеченный за храбрость на поле брани золотым наперсным крестом на Георгиевской ленте, снял с себя сан священника, уехал от какой-то кооперации в деревню, заболел там тифом и умер в Гомеле.
Тяжело расставался он с истерзанной землей. Знал, кончаются дни его, надо бы всеми помыслами устремиться к богу, а не мог. Во что верил! Ради чего убил всю жизнь свою! Как поздно прозрел! Вот почему и перед бездной могильной мысли и дух его исступленно бились в мирских тревогах: а как Сергей и все они, дети его, и сестра Елена? Кто теперь будет их наставником, их кормильцем и поильцем? Сколько лет сам прожил среди миллионеров, а денег не накопил. В него и дети пошли. Старомодно честные, бесприютные, романтики. Не восприняли жестокую правду жизни. Сергея, наверное, мобилизовали в армию. Кто? Колчаковцы или красные? Разберется ли он в сумятице времени или завязнет и утонет в какой-нибудь заезженной колее с офицерьем, потерявшим все — и честь, и человеческий облик?
Припомнил последний приезд в Кяхту Ивана Ивановича Попова. Сверстники Сергея, отроки и отроковицы, гужом бродили за тестем Лушникова. Сережа приходил домой к ночи, возбужденный: на Селенге он наблюдал, как вблизи могилы декабристов пароход замедлил ход и дал протяжный гудок. Капитан обнажил голову и замер в скорбном молчании. После этого и пошло, и пошло. Как же интересно рассказывал про декабристов Иван Иванович! Оказывается, тесть его, Алексей Михайлович Лушников, был любимцем Бестужевых, и декабристы не раз останавливались у него в доме. Отцу А. И. Лушникова они передали 86 портретов декабристов, которые увидели свет лишь в 1905 году. Э-эх, дитя неразумное. Ему бы лучше уразуметь, как Лушниковы наживали миллионы, и расспросить Ивана Ивановича об этом подробнее, а он, как и другие, больше интересовался вопросами, где и как научились плавить чугун, слесарить и делать токарные и ювелирные работы, лечить, плотничать декабристы? На скольких европейских языках говорили они? Какие науки изучали в каторжном университете, в казематской академии?
Как давно это было. Звездной ночью отец Дмитрий сидел с сыном на крылечке и с тревогой слушал его сбивчивую речь.
