— Я про него тоже не вспоминала. Что не отменяет того факта, что я имею право на свою долю.
— Ты даже не понимаешь, что имеешь в виду, когда произносишь это слово — доля. — Марина взмахнула рукой, не скрывая возмущения, после чего ткнула в Антона пальцем. — А вот он имеет. Он тебя для этого на свет Божий и вытащил, чтобы меня и мою дочь ограбить. Конечно, я не Боря, я не махнула бы рукой на происходящее, не позволила бы ему нас грабить дальше! Это только Боря ему доверял. Слеп был, как крот.
Серафима покивала, соглашаясь.
— Слепой был. Дурак. Лет двадцать пять назад ослеп.
— Ты-то хоть помолчи! — прикрикнула на неё Марина Леонидовна.
Я головой покачала.
— Я не хочу больше с вами спорить.
— Ты девчонка, и понятия не имеешь!..
— Хватит! — вдруг рявкнул Антон, и я, признаться, вздрогнула.
Я вздрогнула, а Алиса заплакала, хотя сомневаюсь, что испугавшись. Скорее уж, в попытке разжалобить, хоть кого-нибудь. Неожиданно разжалобилась Серафима, и притянула девочку к своей груди, к которой Алиса благодарно прильнула, заливаясь слезами. Ситуация была дурацкой, а действия присутствующих для меня непонятными, и я всерьёз раздумывала, как уйти. Отношения в этой семье, явно, были странными.
— Хватит, Марина, — повторил Антон, голос понизил, но тон по-прежнему был впечатляющим. — Не поверю, что ты всерьёз надеялась договориться. Спроси Сергея Владимировича, он тебе расскажет о наследовании по закону. Ни о каких договорённостях речи не идёт.
— Зато идёт о совместно нажитом имуществе. Я докажу, что половина его состояния принадлежит мне. А остальное делите!
— И как ты, интересно, заработала половину его состояния?
— При жизни с её матерью он гроши зарабатывал, а благодаря мне в люди выбился. Мой отец ему деньги на первый магазин дал. Он тебе не рассказывал?
— Нет. Но ты можешь попробовать рассказать это в суде. И попробовать доказать. Я с интересом послушаю. — А мне сказал: — Пойдём. Вечер закончился.
— Серёжа, скажи что-нибудь! — потребовала Марина Леонидовна, но Антон уже вывел меня за руку из гостиной. Правда, ответ я услышать успела. Зарубин спокойно ответил:
— По существу я говорю в суде, Марина.
— В суде? — повторила я с ужасом, едва поспевая за Антоном. Мы из дома вышли и спускались по ступенькам. — Антон, они с нами судиться будут?
— Ещё не ясно. — Он шаг сбавил, вздохнул и куда спокойнее ответил: — Это лишь взрыв возмущения был, ничего конкретного. Думаю, мы сумеем договориться. Пройдёт несколько дней, все успокоятся, одумаются, и говорить начнём по существу.
