На следующий день урока русского языка в пятом «А» не было. Отменили его и в другие дни, по причине того, что любимая учительница пятого «А» накануне своего двойного юбилея попала в больницу: от (ильного расстройства у нее начались проблемы с сердцем, которое до той поры успешно справлялось и с педагогическими, и с прочими жизненными нагрузками.
Директор Челябинского театра оперы и балета пребывал в самом скверном расположении духа. Приезд ленинградской академической балетной труппы обернулся для него настоящим кошмаром. Солистка труппы была уроженкой Челябинска, и мало того что все билеты раскупили за месяц до спектакля, так еще вся партийная и профсоюзная верхушка города, администрация, все, кто состоял со знаменитой балериной хоть в самом отдаленном родстве, требовали контрамарок. Причем верхушка рвалась «на Лучезарову» со всеми многочисленными родственниками, опомнившись только сейчас, когда билеты на гастрольные спектакли взять было уже попросту негде. С громадным трудом удалось сохранить только десять билетов для Совета ветеранов войны и для передовиков производства, но это количество оказалось каплей в море. Грозный ветеран, весь в орденских планках, стучал о директорский стол внушительных размеров костылем, призывая на голову бюрократа от культуры всевозможные кары вплоть до восстания из гроба великого и ужасного отца народов… И таких скандальных посетителей только за одно утро в кабинете побывало не менее десятка!
Директор не успел перевести дыхание, как раздался еще один настойчивый телефонный звонок. Не взять трубку этого особенного аппарата было чревато самыми серьезными последствиями.
— Да, оперный театр. К сожалению, билетов нет. Ни одного. Понимаю, секретарь челябинского обкома с семьей. Что же раньше не побеспокоились? Ну куда я их теперь посажу, товарищи дорогие, — директор чуть не плакал, — к себе на колени?.. Да, я все понимаю… Да, отдаю отчет… Куда посадят?! Партбилет?.. Хорошо, с товарищем первым секретарем случай, конечно, исключительный, а прочих — увы! — порадовать не могу.
В полнейшем отчаянии подняв глаза к потолку, директор взмолился, благо рядом не было свидетелей:
— Господи! Если Ты есть, не оставь меня Своей милостью, помоги выжить в этом столпотворении! Ну на что смотрит мой ангел-хранитель, Господи?!
Опустив взор, он и в самом деле увидел перед собой ангела! Работник культуры решил, что его бедный рассудок не выдержал напряжения последних дней, но, приглядевшись более внимательно, осознал, что неожиданная посетительница вполне материальна.
