Они тратят силы не скупясь,
Им знакомы холод и усталость.
Дни свои не копят про запас.
Кто им скажет сколько их осталось…
Дни свои не прячут про запас.
Кто им скажет сколько их осталось…
Правильная песня. Её и через двадцать, и через тридцать лет петь будут…
Так что ты, кукушка, погоди
Мне дарить чужую долю чью-то.
У солдата вечность впереди,
Ты её со старостью не путай.
Филолог на клавишу нажал. Кассетник замолк.
– Пойдём, Вов, перекурим.
– Пошли.
Меня тоже, как эту песню прослушаю, часто закурить тянет.
Сидим, курим. На приемный покой поглядываем. Не привезли ли кого? Если что – мы в полной готовности.
– Вот уж скоро год как эта песня появилась, а всё как послушаю – ещё раз хочется… Слова какие…
– Словам этим, Вов, лет уже много. Немного они нас даже постарше. Юрий Кирсанов за основу взял стихотворение Виктора Кочеткова. В шестьдесят первом ещё опубликованное. Переделал немного, добавил кое-что…
Весь просвечен заревом покой,
Степь о чем-то о своем мечтает.
Серая кукушка за рекой,
Сколько жить осталось мне, считает.
Шествует победа по стране,
Думаешь, легко она досталась?!
Нам пришлось растратить на войне
Годы, что отпущены на старость…
– Поэт-фронтовик писал.
– Да.
Посидели ещё. По второй выкурили. Потом в палатку пошли и ещё раз "Кукушку" послушали.
Филолог наш много знает. Ну, кто на кого учился… Не только Луку Мудищева может по памяти нам прочитать…
Ночь спокойно отдежурить не получилось. Мы уже с Филологом спать думали ложиться, но к приемнику подкатили уазик, а уже буквально через минуту мы с ним под руководством дежурной медсестры раненого на носилках в здание госпиталя тащили.
Досталось братишке не слабо – и грудь, и обе руки у него были все бинтами перемотаны. Причем бинты эти, кровью промокли довольно сильно.
Оказалось, что блокпост, где парнишка этот службу тянул, духи обстреляли. Один из снарядов разорвался рядом с ящиками, где лежали боеприпасы. Ну, они и рванули. Кого из наших сразу наглухо, так сопровождающий раненого лейтенант сказал, а привезенного, что жив остался – они перевязали и сюда. Повезло ему – вертушка быстро прилетела.
В приемнике мы парня на каталку переложили, рентген ему сразу наши сделали и велено было его в операционную доставить. Спросил я ещё – в какую, чтобы не перепутать чего. Операционных у нас две – малая и большая. По размеру они одинаковые, но в большой – два операционных стола имеется, а в малой – только один. Когда большой поток раненых, в перевязочных даже оперируют, но сегодня обе операционные свободны. Значит – бойца в одной из них спасать будут. Доктор в приемнике сказал, что в малую. Ну, нам как скажут. В малую, так в малую. А почему в малую, это мы уже потом узнали. Прямо на каталке оперировать решено было, чтобы не травмировать лишний раз раненого, туда-сюда его перекладывая. Да и вдруг, рентген ещё дополнительно потребуется.
