От Портервилла Харви свернул направо и погнал к востоку – к холмам. Дорога круто вильнула, и на мгновение Рэндолл узрел все великолепие Высокой Сьерры и горные вершины, еще покрытые снегом. Наконец он нашел съезд на проселок и вырулил к воротам без надписи. Внутрь только что проехал почтовый фургон, и водитель вылез, чтобы захлопнуть створки.
У парня были длинные волосы и стильная бородка.
– Заблудились? – спросил почтальон.
– Вряд ли. Это ранчо сенатора Джеллисона? – спросил Харви.
Юноша пожал плечами:
– Говорят. Я никогда не видел его. Справитесь с воротами?
– Конечно.
– Ну, пока.
И почтальон направился к своей машине. Рэндолл вылез из автомобиля и закрыл ворота. Потом покатил вслед за фургоном, поднимающим облачка пыли.
Вскоре он увидел белостенный дом с верандой, стоящий на холме. Сама же дорога раздвоилась, причем правое ответвление вело вниз, к амбару и каскаду небольших озер, кое-где окаймленных гранитными утесами. Вдоль берегов росли апельсиновые деревья. Неподалеку были пустые пастбища, усеянные обломками утесов – выветрившимися глыбами, каждая больше, чем обычный для Калифорнии загородный коттедж.
На крыльцо дома вышла дородная женщина и помахала почтальону.
– Горячий кофе, Гарри!
– Спасибо. Поздравляю с Днем хлама!
– Как, опять? Ладно, вы знаете, куда все отнести.
Женщина направилась к внедорожнику.
– Чем могу помочь?
– Я ищу сенатора Джеллисона. Я – Харви Рэндолл из Эн-би-си.
Миссис Кокс кивнула.
– Вас ждут в особняке. – Она указала на левое ответвление подъездной дороги. – Паркуйтесь осторожно и не задавите котов.
– Что за День хлама? – поинтересовался Харви.
Лицо миссис Кокс, которое уже некоторое время назад приняло недоверчивое выражение, стало каменным.
– Так, чепуха, – ответила она и пошла к дому, где уже скрылся почтальон.
Рэндолл пожал плечами и поехал дальше.
Теперь дорога петляла между изгородей из колючей проволочной сетки. Апельсиновые рощи – справа, пастбища – с другой стороны.
За поворотом был сенаторский особняк – с каменными стенами и шиферной крышей. Разросшееся за счет пристроек массивное здание выглядело не слишком уместным в сельской глуши. Дом обрамляли утесы, из каньона открывался вид на Высокую Сьерру за много миль отсюда.
Внедорожник Харви припарковал возле черного хода. Когда он обогнул особняк, направляясь к парадному крыльцу, дверь на кухню отворилась.
– Эй! – крикнула Морин. – Поберегите ноги, войдите здесь!
– Спасибо.
Девушка показалась ему прелестной, как и в прошлый раз. На ней были брюки песочного оттенка (пошив – так себе) и высокие ботинки – не из тех, что для настоящего похода, но для длительных прогулок годные. «Для турья», – сказал бы Марк Ческу.
