«Я – совестливый ублюдок», – подумал он. Смешная мысль, но ему было не до шуток.
В полночь он очнулся – и уснуть в ту ночь ему уже не довелось.
Небо неистовствовало. Над головой, словно черную воду, пронизывали стремительные струи светящегося молока. Звезды мигали, глядя на Землю сквозь хвост кометы Хамнера – Брауна, от горизонта до горизонта полыхали цветные зарницы. Где-то вдалеке мелькали ослепительные вспышки, слышались раскаты грома. Горди сделал обход словно бы в трансе.
Энди бодрствовал. Он решил не ставить палатку, хотя в июне в Сьерре часто идут дожди. Подсунув под голову рюкзак и подложив длинные руки под шею, парень лежал под открытым небом.
– Красотища, – прошептал он.
– Да, – согласился Гордон, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и бодро. Когда Энди позже будут расспрашивать, он ответит, что не заметил у Вэнса никаких признаков подавленности. – Надо поспать, – добавил он. – Переход нам завтра предстоит небольшой, но дорога местами будет нелегкой.
– Знаю.
– Ладно, – произнес Горди.
Он поднялся вверх по склону, чтобы оказаться в одиночестве, и повалился в высокую траву.
«Завтра все это перестанет иметь значение, – подумал он, – зачем мне спать?»
Он тщательно выбрал утес. Роковое падение… оно должно стать таковым, непременно. Если он правильно рассчитал, то покалечится, но останется жить, а мальчики будут в истерике – и спасательная команда увезет его в стационар. Когда банковские аудиторы обнаружат недостачу, он будет валяться на больничной койке. Вероятно, покалеченный навсегда. Не в состоянии даже сбежать.
Не то чтобы он собирался удрать. У него была такая возможность, да что толку? Никакого. Куда бы он подался? Деньги исчезли, а изгнанному из Штатов человеку без них – кранты. Кроме того, дети должны расти на родине. Горди взглянул туда, где свернулся в спальнике его двенадцатилетний сын. Берту придется нелегко, но ничего не поделаешь.
Странное дело с этим утесом. Вэнс прекрасно его помнил. Тропа там не столь узкая, но край осыпался, и если оказаться слишком близко от него… Он заметил это пару лет назад, когда шел по тропе. Но тогда он размышлял совсем о другом.
«Не хочу, чтобы Берт видел».
В небе колыхалась алая бархатная завеса.
«Великолепное шоу в мою последнюю ночь», – пронеслось у Гордона в голове. Он старался глядеть на небо, но видел только утес.
Одно мгновение. Точное – и вроде бы неосторожное движение, и он окажется на дне пропасти со сломанной шеей – в лучшем случае. Неподалеку есть тропинка вниз, по ней идти легко даже детям. Энди присмотрит за тем, чтобы они благополучно спустились. Потом парень возьмет руководство на себя. Он справится. Вэнс брал с собой сына Харви на протяжении двух лет. «Не для этого, конечно… ладно, на тот случай, если и впрямь что-то случится. Странно, как все обернулось».
