— Зато наклоняться не надо, — комментарий к карикатуре, и уже тише, нам: — Член сосать легко и просто детям маленького роста.
«Wind of change» — надо танцевать — и Слон танцует: его руки не достают до девичьей талии, девочка, на цыпочках, и всё равно едва касается ладошками его плеч, но это помеха единенью молодых сердец. Слон отодвигается чуток от своей избранницы и наклоняется, оттопырив зад для поддержания равновесия. Это решает проблему возложения рук на соответствующие места.
В такой позе он терпеливо кружит на месте и даже поддерживает беседу, перекрикивая заторможенную мелодию окончательного чейнджа.
Музыка глохнет — дискотека закончилась.
Слон глотает дым, мы дымом давимся.
Девочек и мальчиков разогнали по корпусам — спать пора! — пись-пись и в люльку, горшок зовёт.
— На пляж?
На пляж так на пляж.
Стоим — Юра, я, Слон, Кабан, Вадик, Булкин и Третий — водичкой любуемся. Камыши созерцаем, от прохлады вечерней ёжимся. Купаться никто не спешит. Потому как любуемся, созерцаем и ёжимся.
— А давайте голяка?! — толкает Булкин идею в массы.
Массы идею поддерживают: сотрясая гениталии, с криками и воплями нарушают неприкосновенность пруда…
…он любил болтать своим болтом…
Подурачились и будя, пора вылезать.
Полночь.
— И шо, теперь одежду на мокрое тело одевать? — вопрошает Слон. Резонно.
Озадаченные, молчим.
— Надо обсохнуть, — предлагает Кабан.
Киваем — действительно, надо.
— А я хочу нырять!! — психически нездорово орёт Булкин и забегает по колено в воду. И ныряет. Повторяю: воды по колено — он ныряет. Раз ныряет — встревает черепом в песок, второй раз — стойка на ушах, третий… О, эта гремучая смесь: водка, а потом танцы.
Ну и ладно, хочется человеку уподобиться страусу? — и пусть уподобится! У нас демократия, в конце концов. И в Конституции тоже. Написано. Поэтому и флаг такой: вверху вроде небо, а снизу жёлтое всё.
Наклоняюсь за сигаретами и случайно мажу взглядом по ближайшему корпусу.
И офигеваю.
Половина тёмных окон усеяна — надеюсь! хотя издалека не разобрать — девичьими физиономиями. Пляж-то освещён двумя фонарями и отлично просматривается.
А мы тут, значит, дружно под Адама до грехопадения косим: нифига не прикрыто.
А они, стало быть, любуются. Прародительницы.
— Пацаны, обратите внимание.
Обращают. Все, кроме Булкина. Он по вкусу песка на мелководье выясняет: есть ли здесь нефть. В крайнем случае: когда была в последний раз? Это же важно…
— Мальчики, помашите девочкам ручками! — командует Юрик.
