Парочка удаляется.
Пауза усугубляется.
Покидаю мрачное гостеприимство в надежде отыскать луч света в тёмном царстве — водки, хотя бы бутылку.
Посреди коридора стоит стул, на стуле в непринуждённой позе отдыхает СВ. Читает и курит. Возле неё, задницей на полу примостился Кабан. Он курит. Табак и по жизни.
Смотрю на часы: как сказал бы Дрон, без сорока восьми минут три. Ночь. Самое время посреди коридора книжку почитать. И заглотить чуток смол, никотинчиком посмаковать и канцерогенами на будущее запастись — все курят, у всех есть, а мы чем хуже?
Подхожу: «Мастер и Маргарита», «опал» и «ватра».
Кабан, значит, Мастер, а Ксюха… Романтика, блин. Оба в предельном, едва допускающем жизнедеятельность умате — стадия «ещё чуть-чуть — і мертві бджоли не гудуть».
СВ, прищурившись, рассматривает буквы, вдруг ставшие загадочными письменами, и аристократично дымит «опалом» — раздражена: в книжке нету картинок. Кабан добивает обжигающий пальцы бэрик:
— Оксана, ну Оксана же.
Ксюха сбивает пепел и переворачивает страницу.
— Оксана-а-а… Оксана? Ну Оксана же. Оксана-а-а-а, Оксана-а-а-а, ну Оксана же.
СВ игнорирует душещипательный поток стенаний — обнаружила какой-то рисуночек на обложке — это же весьма занимательно: рисуночек, ой как интересно, рисуночек…
СВ игнорирует всё и вся — до того момента, когда Олег, максимально выставив звук дребезжащей шарманки, для полноты ощущений возлагает ладонь на девичью коленку.
…я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой…
Вот тогда Оксана-а-а меланхолично затягивается, и не спеша, обстоятельно и деловито, вдавливает обугленный фильтр между захватнических костяшек указательного и среднего пальцев. Подносит фильтр к глазам и — не до конца потух — опять погружает, вплоть до полной ликвидации тления. Изящным движением тонких нервных пальчиков мусор отбрасывается на голову Кабану — другой поблизости не оказалось.
Хрюша убирает руку и внимательно рассматривает ожог. Заметно как в его прозрачно-пустом черепе, нехотя, переключается реле, отвечающее за причинно-следственные связи. Страшный скрежет, пар из ушей, звонкий щелчок чего-то с трудом впихнувшегося не на своё место.
Результат:
1. испорченная ладонь баюкается подмышкой;
2. счастливая улыбка озаряет пятачок: ОНА наконец-то обратила на него внимание! Пусть немного нетрадиционно, но это в ЭТИХ делах только к лучшему.
А значит:
— Оксаана-а-а-а, ну Оксана же.
СВ подкуривает новую «опалину».
— Оксаана-а-а-а, ну Оксана же.
