Так вот, я сделал один единственный полновесный глоток… Дай Бог, больше никогда не попробовать подобного пойла. Короче говоря…
3. рекомендации лучших собаководов!
Несколько секунд спустя, я прихожу в сознание — судороги в диафрагме наконец-то затихают, и на вопрос Олега:
— Ну как?
...я могу хрипло выдавить:
— Нормально.
Пока не пережёванный кролик проваливается в бунтующий пищевод, я утверждаюсь в решении: второго глотка не совершать, …почему-то хочется, чтоб меня считали опытным бойцом, эдаким «старым перцем», одеколон употребляют только настоящие мужики! — да ебал я эти сказки, как Винни-Пух Курочку Рябу на ржавом Мойдодыре… ибо за такие подвиги присваивают звание героя. Посмертно.
Хрюша держит кружку в правой, так сказать, рабочей руке и сомневается. Выпить вроде и надо, чтоб не упасть мордой лица в глазах одноклассниц, но с другой стороны… Короче, надо пить.
И он пьёт.
И так ему, видно, «МК» нравится, что вливает он всю кружку до дна, «на слёзы» не оставляет. Потом — схватка с сопротивляющимся вторжению организмом: сопение и скупая мужская влага на ресницах. От умиления.
Лишь спустя много лет я узнал, что одеколон на 96 % состоит из спирта. Клин клином вышибают, спирт — одеколоном.
Пьём что-то на порядок менее экстремальное — Ольга таки сбегала за водой, размяла булки. Много курим, дыхательными упражнениями спасаясь от тошноты, что гуляет в организме, как нудисты по пляжу — не стесняясь всё вывалить на обозрение. Шутим плоско, но девушки смеются, а от них большего и не надо: глупо скалятся, не въезжая в тонко расплющенный юмор, хихикают — и порядок, формальности соблюдены, все довольны, общение состоялось.
Обычно в двадцать три ноль-ноль Скунс садился на кровать, подносил магнитофон к уху и под сладострастные вопли парней из «Мальчишника» отдавался во власть эротических кошмаров: Шэрон Стоун раздвинула ноги, а змейка на ширинке заела. Но в эту злополучную ночь Скунс впервые решился нарушить лагерный режим. И вот после отбоя он, матёрый диверсантище, полкило тротила и нож-стропорез, прокрался к девчонкам. Вместе со мной и Хрюшей. Скунс не курит, не пьёт, не шутит, в компрометирующие разговоры не вступает и медленно офигевает от новой для него обстановки со старыми, казалось бы давно знакомыми людьми.
Она задаёт два вопроса:
— Овчалова, ты куришь? Соборная, и ты?!
Во время очередной вспышки хохота, после отборно тугого анекдота — THE BEST OF VASILIY IVANOVITCH and ANOLOGICHNAYA PORNOGRAFIYA — в дверь постучали:
