Учитель дал им знак подняться.
– Приветствую вас и радуюсь вашему благополучному прибытию, – сказал он, не меняя своей позы и выражения лица, и после короткой паузы добавил, указывая на расставленные полукругом сиденья, – это места для гостей. Располагайтесь поудобнее.
Поблагодарив, Маниур подошёл к сиденьям и занял одно из них, Альтакс же продолжал оставаться на месте.
– А что же ты? – нахмуренно спросил Девирон.
– Простите, Учитель, но я предпочёл бы разговаривать стоя, – не мешкая ответил он.
– Ну, как знаешь… – тихо обронил Девирон. Он помолчал, словно раздумывая про себя, прежде чем приступить к самому главному, и тишину зала вновь нарушил его заставляющий замереть голос.
– Я прочитал твоё прошение, пришелец, и рекомендательное письмо твоего тестя. И вот какие мысли пришли мне в голову. Ты называешь свою планету Землёй, и она, наверное, так и называется, раз ей дали это имя те, кто родился, живёт и царствует на ней. Но знай же, когда-то в очень далёкие времена планету твою называли Элэн, и в период разгара космических войн она участвовала в самой кровопролитной битве, участвовала и проиграла её, результаты поражения были для неё весьма плачевны. Опустошённые континенты, выжженные земли, превращённые в руины города и шесть миллиардов… представь себе, шесть миллиардов погибших. Да, это была гибель целой эпохи, целой цивилизации. Конечно, жизнь на этом не закончилась. Она периодически возрождалась, наполнялась иным смыслом и содержанием, но опустошительные войны повторялись вновь и вновь, и это в конце концов привело к тому, что в ауру Земли вселился дух войны; это злой, коварный дух, который и сегодня продолжает властвовать над ней, сея неразбериху, смерть и горе. Мировой Разум уже не раз пытался изменить вашу планету, прививая ей ростки добра и справедливости, а когда это не получалось, превращая её горы, леса и моря в безжизненные ледяные пространства. Но всё тщетно. Жизнь прекращалась, возрождалась вновь, и вместе с ней возрождался злой, неистовый дух…
Девирон говорил, и временами он был Альтаксу страшен. Этот громовой голос, эти сияющие яркой синевой глаза – они вселяли в сердце смутную тревогу. Но Альтакс, уже долгое время живший в чужом мире, на чужой планете, окончивший здесь несколько учебных заведений и постигший много разных догм и учений, помнил простую и проверенную жизнью истину о том, что в сердце каждого властителя, сколь бы грозным и суровым он ни казался, всегда остаётся место для мудрости и сострадания, и эта истина становилась всё более очевидной.
