— Не пристало такой красивой даме морщить лоб, — произнес чей-то бархатный голос. — Ваша улыбка бесподобна, побалуйте меня этим чудесным зрелищем.
Сонька подняла глаза и увидела красивого улыбающегося мужчину. Он только пришел и с сожалением обнаружил, что свободных столиков нет, поэтому проводил время у стойки в одиночестве. Судя по дорогому фраку и новеньким штиблетам, человеком он был состоятельным. Этот факт привел Соньку в тонус, (насколько это было возможно после выпитой натощак бутылки шампанского и нескольких коктейлей). Девушка решила: она непременно отомстит Колченогому за нанесенное оскорбление. Что могла придумать юная барышня, не обремененная интеллектом с «бардельным» прошлым? Конечно же, завести любовника, молодого и красивого, передвигающегося на собственных ногах. Ветвистые рога станут достойным украшением для ее мужчины. Можно было конечно прикончить обидчицу, но Сонька не выносила вида крови. Ей делалось дурно, и даже случались обмороки. Поэтому от мокрушников и ликвидаторов банды Колченогого она держалась подальше. Всему виной случай из ее недалекого прошлого: на их притон была облава и одной проститутке почти отстрелили руку. Окровавленная конечность болталась неестественно, словно тряпка. Это зрелище было не для слабонервных, к коим Сонька относилась. Увидев свою коллегу с месивом вместо руки, Сонька потеряла сознание. С тех пор она больше всего на свете боялась лишиться верхней конечности, потому что ей казалось, что над их с Колченогим парой все начали бы смеяться.
— О чем вы так сосредоточенно думаете? — Варфаламеев прервал мрачные воспоминания хорошенькой девушки. Сонька вдруг громко расхохоталась, чем привлекла внимание всего ресторана. Аппетитную красотку пожирали глазами многие мужчины в зале, но большая часть из них прекрасно знала, чья именно это «вещь». Чекист, чуть смутившись, огляделся по сторонам, не ожидая столь бурной реакции. Ее не совсем адекватное поведение, мужчина связывал с выпитым алкоголем. Он знал, как разговаривать с малообразованными представительницами противоположного пола и продолжил ублажать слух вдруг развеселившейся Соньки. Варфаламеев был галантен и учтив, рассыпался в комплиментах, приправленных мягко завуалированной лестью. Его красивая речь была елеем для воспаленного сознания девушки, испытывающей приступы ревности. Однако она не переставала следить за столиком Колченогого. Ее раздирало от любопытства, о чем он говорит с этой женщиной и какие узы их связывают.
