– Предлагать подруге, чтобы ей обкорнали нос, я не буду, – отказалась Лилиан. – Это оскорбительно.
Пато издал громкий вопль – его возмущению не было границ.
– А для тебя это не оскорбительно? Разве не свинство, не оскорбление, не варварство – предложить такое тебе?
– Мы же семья, – возразила Лилиан. – Есть разница.
– Нет никакой разницы, – не сдавался Пато. Он повернулся к отцу. – Почему мы готовы с этим смириться?
Кадиш взглянул на Лилиан и опустил глаза в тарелку.
– Потому что мы – уроды, – спокойно произнес он. – Как раз по тем самым причинам, на которые ты сетуешь. Потому что мы отличаемся от других, нам и дают возможность выглядеть, как все остальные, и даже лучше. Перестанем быть изгоями.
– Ты отвратителен, – сказал Пато. Он поднялся из-за стола. – Ты мне палец исковеркал, и мне нужна моя доля.
– Что тебе причитается, получишь, – успокоил сына Кадиш. – Ты никогда по-настоящему не работал, вот почему ты меня не понимаешь. Предложение сделать носы – это не более чем проценты за долг. Прибавка к сумме, которую он мне должен. В кредитном бизнесе такие выплаты – норма.
– Раньше ты говорил другое.
– Но имел в виду это. Ты меня за дурака держишь, Пато? Думаешь, твой отец уйдет ни с чем?
Пато обернулся к матери:
– Ты ему веришь? Хоть одному его слову веришь?
Лилиан вспомнила, как Кадиш оставил ключи в зажигании и пошел через авеню, увертываясь от машин. Она посмотрела на мужа, его лицо было исполнено гордости.
– Ты говоришь правду? – спросила она. – Ты хотел сказать, что операция – это проценты, а потом он выплатит все остальное налом?
– Именно, – подтвердил Кадиш.
Лилиан повернулась к Пато.
– Раз так, я ему верю, – сказала она.
– Ну, вы – сладкая парочка, – подытожил Пато. – Это же надо, чтобы нашлась женщина под стать такому мужчине!
Пато ушел к себе в комнату, хлопнул дверью. Вскоре оттуда раздалась музыка. Оглушительная. Группа «Пинк Флойд» рвалась из колонок, вылетала за дверь и неслась по коридору. Звук исходил из классной стереосистемы, купленной на часть гонорара Кадиша, полученного от Хабенбергов, за один из недавних заказов. Этот дар Пато принял без возражений.
– У каждого есть цена! – проорал Кадиш, перекрывая музыку. Потом повернулся к Лилиан и добавил: – Свою стоимость имеют все и вся. Мы не исключение.
– Должно быть, мы стоим дорого, – заметила Лилиан. – Только за наши носы ты готов отдать царский выкуп.
– Да, носы у нас большие, – признал Кадиш. – Я не хотел сказать «уродливые». Не знаю, как это пришло мне в голову.
