– Как трогательно, – сказал Кадиш. – Ваша речь наполняет мое сердце надеждой. Давайте поговорим о более злободневной, более жгучей проблеме: как вы собираетесь со мной расплачиваться?
– Водить вас за нос не буду, – сказал доктор. – Ваш нос нас выручит. – Он открыл ящик, как Кадишу и виделось до прихода сюда. Извлек из него зеркальце и подтолкнул к Кадишу. – Нас спасет ваш гигантский руль.
– Попрошу без оскорблений.
– Согласен. Это насчет «более чем с деньгами». Я предлагаю вам изменить жизнь. Нос, что и говорить, всем носам нос, но про ваши симптомы написано во всех учебниках. Искривленная перегородка – сто процентов. Беспокойный сон – даю голову на отсечение. Возможно, это оттого, что шея у вас короткая, но пари держу: из-за дефекта носового прохода дышать вам еще труднее. Вы просыпаетесь тысячу раз за ночь, ей-ей! Поток воздуха прерывается, сердце замирает. И вот это – самое опасное. Последствия могут быть фатальными – причем в любую минуту.
– Фатальными? И вы можете их устранить?
– Возьмите зеркальце. – Доктор пододвинул зеркальце еще на сантиметр. Кадиш взял его. – Посмотрите на себя. Посмотрите на этого монстра. Я могу сделать его на несколько размеров короче. Вам сразу станет легче жить. Я освобожу вас от заболевания и сделаю из вас красавца мужчину.
Кадиш взглянул на свое отражение, повертел головой из стороны в сторону. Он и так считал себя красавцем. Он отложил зеркальце.
– Но вы сами сказали, что результат всегда провальный. Что никакая пластическая хирургия ничего не может изменить.
– Верно. Я сказал, что совершенство невозможно, даже если работа выполнена совершенно.
– Зачем тогда предлагать?
– Потому что инициатива исходит не от вас, а от меня. Вы живете с носом, которого хватило бы на десятерых, и миритесь с этой деформацией. То есть вам на это абсолютно наплевать! – Теперь почти на крик перешел доктор. – Поэтому в вашем случае, мой друг, вероятность успеха очень велика. У вас есть дефект, который вас совершенно не колышет. Это идеальный случай.
Кадиш задумался. Снова взял зеркальце, внимательно оглядел нос, изучил его по-докторски, сопоставил его царственные, как ему казалось, масштабы, с царственным и таким чуждым фоном – стена кабинета, камин без дров. Трудно ли убедить человека в его ущербности, когда он смотрит на себя в зеркало, а ему авторитетно заявляют о деформации? Ведь диагноз ставит не кто-нибудь, а светило. «Гигантский руль» – хорош диагноз!
Изучая себя в зеркале, Кадиш вдруг понял, что у Лилиан нос куда хуже. Он никогда не думал об этом всерьез – о том, чтобы как-то свой нос укоротить. Тщеславие было ему не свойственно. Тем более что он и так недурен собой. Скорее, речь идет о сне и о спасении жизни.
