Он подал в отставку — сразу по приземлении. Потому что не смог бы забыть, как растерялся, как не мог принять решения без одобрительно закрытых глаз сидящего в углу рубки старика. А старик промолчал. И не сказал, что у него прихватило сердце, и он при всем желании не смог бы открыть глаза, чтобы остановить нового капитана. Даже если бы был уверен, что принятое тем решение неверно и гибельно. У него просто не было сил на это. Вообще ни на что не было сил — только сидеть с закрытыми глазами и молчать.
Он мог бы сказать. И тогда новый капитан не сломался бы. Остался бы капитаном. И был бы хорошим капитаном, летал бы долго и счастливо… Но, понимаешь, старый капитан побоялся, что когда-нибудь может вдруг снова случиться аварийная ситуация, а рядом с новым капитаном не окажется умного старика, который все поймет и скажет: я беру на себя всю ответственность. Целиком и полностью. А ты просто действуй, принимай решения и действуй, ничего не боясь и ни за что не отвечая… И вот тогда может действительно случиться большая беда.
— А вы считаете, что он был не прав? Что беды не случилось бы?
— Ну почему же… — Доктор растерянно моргнул. — Наверное, я как-то неправильно рассказал, если ты поняла это так… Конечно же, он был прав. По-своему. Просто, видишь ли… — Он улыбнулся беспомощно и виновато. — Я очень не хотел бы когда-нибудь тоже оказаться правым — вот так.
Доктор отправил в рот остатки пряника, прожевал, запил их большим глотком чая и удовлетворенно вздохнул. Теперь его улыбка стала вполне счастливой и благодушной — и разве что самую чуточку ехидной:
— Так что нет, я совсем не жалею, что ушел из «самих» Бобковых. Ну ее подальше, эту самость!
— А?.. — застигнутый вопросом Полины врасплох Вениамин уронил в чашку с чаем печенье, от которого как раз собирался откусить как минимум половину. Булькнуло. Доктор вздохнул. — Да сроду я их не любил, дни рождения эти… Чего в них хорошего?
— Точняк! — поддержал его развалившийся в своем кресле пилот. — Сплошные разочарования. Ждешь-ждешь его, понимаешь, целый год, а то и дольше — а тебе каждый раз вместо собаки или кобайка дарят экономичные носки от тети Люсиль или супернавороченные электрограбли последней модели!
— Бедненький! — Теперь Полина смотрела на Теда и личико ее кривилось искренним сочувствием. — Совсем-совсем никаких приятных воспоминаний о таких важных для любого человека днях?!
— Хе, ну почему же… — пилот ерзнул в кресле и, смущенно покосившись на погрузившегося в чтение капитана, слегка понизил голос. — Были и приятные… Иногда даже очень! Один так особенно…
