Выпитое вино подействовало. К концу обеда они оживились, словно забыв о всем на свете, отдались воспоминаниям детства и своим проделкам в школе.
Смеясь, Кэт рассказывала о старой учительнице пения, которой они подменили камертон, положив ей испорченный, давно уже фальшивый инструмент.
Шутки оборвались как-то сразу, когда они встали из-за стола. И опять на хрупкие плечи Кэт свалилась тяжесть неданного ответа.
Ей было так хорошо с Гарнером, и она знала, что он любит ее. И это было решающим в ее раздумье.
Она подошла к Гарнеру, обхватила его за шею и прильнула к нему. Их губы искали друг друга. Кэт прошептала:
— Это мой ответ.
Она осталась у Гарнера.
* * *
Боннот, этот несравненный шофер, выехав за Париж, пустил машину под откос, а сам вместе с бандитом направился пешком в сторону близлежащего леса. Они шли около двух часов и, наконец, перед их глазами выросли очертания небольшой лесной избушки. Когда они приблизились, навстречу им выбежал огромный дог и, лая, приблизился к Бонноту, своими прыжками выражая радость и любовь к хозяину. Через минуту они были в комнате. И только тогда Боннот обратился к своему спутнику:
— Где Жак?
— Он убит, — ответил его собеседник. И немного помолчав, добавил: — убит Гарнером.
— Что?! — вырвалось у Боннота. — По моему, ты врешь, Пьер.
— Нет, я не вру. — И Пьер рассказал все, что произошло в комнате отеля.
Боннот задумался. И на его лице нельзя было прочесть, какие мысли пролетали у него в голове. Только иногда желваки вздувались под кожей, а это был верный признак, что Боннот чем-то недоволен.
— Кто эта девчонка? — спросил Боннот.
— Не имею никакого понятия. Я уже сказал, что, когда Гарнер поднял пистолет, чтобы пристрелить ее, она назвала его неизвестным мне именем «Джо». Он кинулся к ней, а когда прибежали слуги, увлек ее в другую комнату, оставив меня одного.
Боннот не ответил ни слова на замечание Пьера. Он протянул руку и сказал:
— Давай, что у тебя есть.
Пьер передал ему диадемму, находившуюся до сих пор у него в кармане.
Возглас восторга вырвался из груди Боннота.
— Ого! Умеют индийские раджи украшать свою чалму дорогими безделушками! Даже одна из этих штучек была бы шикарнейшим подарком для моей Венеры. Какая жалость, что ее сцапали лягавые.
— Жалеть-то особенно не о чем, — заметил Пьер. — Она не придумала ничего умнее, как назвать тебя и Гарнера полицейским ищейкам и указать наше самое безопасное место.
Боннот усмехнулся.
— Я никогда не ожидал от нее верности. Поэтому она всегда знала очень мало.
