- Я без сестры не уйду, - заупрямился Илья. Конечно, Юленция та ещё вредина и вообще временами зараза занозная, но за неё он всё равно переживал. Сестра же! - Если что-то не нравится - попрошу на выход.
Таня ничего не ответила, глядя на него внимательными спокойными глазами. Ильё снова стало жутковато под её взглядом. Интересно, что у девахи твориться там, под симпатичной черепушкой? Вдруг она думает, что неплохо бы поставить на место одного зазнавшегося киберспортсмена, связать по рукам и ногам, и дать дёру...
- Хорошо, - не меняя выражения лица, сказала Таня. - Будь по твоему. Поищем твою сестру. А там посмотрим.
- По рукам, - кивнул Илья. Он старался выглядеть беззаботным, но с души у него словно камень свалился. Серьёзно, Таня теоретически могла просто бросить его на произвол судьбы. Он серьёзно рисковал, разговаривая с ней в таком тоне. Но с другой стороны, что ему ещё оставалось?
- Нам нужно взять языка, - сказала Таня, переведя взгляд на полукровку-зыбника. Тот переговаривался с несколькими сородичами, издавая низкие звуки с рычащими нотками. Обычные зыбники вжимали головы в плечи и, казалось, даже бояться поднять глаза на своего высокопоставленного родственника. Отвечали они приглушенно, поскуливали, один даже осторожно поглаживал сапоги полукровки, словно примеривался их вылизать. - Этот здоровый подойдёт.
- Как мы это сделаем? - спросил Илья. - Мелочь же вой поднимет.
- Проследим за ним, - сказала Таня. - Дождёмся, когда он перестанет мозолить глаза мелкой шушере, и возьмём за задницу. Втянем в теневой мир и допросим. Главное, провернуть всё без шума и пыли.
Илья кивнул. План Тани на первый взгляд звучит неплохо. Только вот как допрос-то проводить? Ни он, ни Таня язык зыбников не знают, да и сами тварюшки по-русски ни бе, ни ме, ни кукареку. На языке жестов если только, но это такое себе решение.
- Существуют специальные словоформы для подобных случаев. Словоформы допроса, - успокоила его Таня. - Ты как с луны свалился.
Илья насупился. Ну вот откуда он мог слышать про словоформы допроса? Он всего-то второй день среди говорящих. Самое обидное, он даже не знает, разумно ли говорить Тане про этот факт. Ведь обычные говорящие по словам Юли ещё в детстве начинали пользоваться Речью. А он обнаружил к ней чувствительность аж в семнадцать лет. Феномен, мутант и прочие красивые слова с ореолом таинственности и мрачности. Кто знает, как хладнокровная девочка отреагирует на подобное известие.
