На Кавказе "Положение" 1835 г. не разрешало евреям селиться. Но выселять местных горских и грузинских евреев было сложно (многие из них имели сельское хозяйство, а в Грузии часть евреев была в крепостной зависимости) и в 1837 г. это решение было отменено. Горским евреям разрешили жить на Кавказе постоянно, а ремесленникам-евреям из "черты оседлости" было разрешено временное пребывание. Местное начальство в Грузии было против выселения евреев, переселившихся из "черты" и в 1836 г. просило оставить их в Грузии.
В ходатайстве отмечено: "…люди сии… необходимы… ибо каждый из них ремесленник…". (Евр. Энцикл., т. XIV, 876.) Численность грузинских евреев в 1835 г. была около 6 тыс. чел. Горских евреев насчитывалось примерно 3 тыс. чел. в Дагестане, 1600 чел. в Чеченском округе, 1400 чел. в Елизаветпольской губ. и 800 чел. в Азербайджане.
В Риге часть евреев получили право постоянного проживания (согласно "Правилам" 1835 г.), а в 1840 г. им разрешили открыть школу в Шлоке. В 1841 г. евреи Риги и Шлока были приписаны к городскому обществу Риги, но без права владеть недвижимым имуществом, и только в 1850 г. было разрешено устроить синагогу в Московском форштадте (Евр. Энцикл., т. XIII, 484).
После 1835 г. начали принимать евреев на учебу в Медико-хирургическую академию, после учебы им разрешалось работать только в "черте оседлости" (также и на государственной службе в "черте").
С 1840 г. правительственные органы начали разрабатывать планы преобразования религиозно-общинного быта еврейского населения, в это же время вышло указание провести "разбор" евреев — на "полезных" и "бесполезных". "Полезными" считали купцов, ремесленников и земледельцев. К "бесполезным" были отнесены мелкие торговцы, приказчики, извозчики, ювелиры и лица многих других занятий, составлявшие значительную часть евр. населения. Их предполагалось подвергнуть дополнительным ограничениям, в частности, выселению из сел и усиленному рекрутскому набору в армию (Николай I приказал брать с них в пять раз больше рекрутов, чем с украинцев или белорусов, — это лишило бы семьи мужчин и, в конечном счете разрушило бы многие семьи). Идея "разбора" была настолько жестокой, что не была поддержана рядом представителей местных властей.
"Разбор" осудил, в частности, новороссийский ген-губернатор, гр. М.С. Воронцов. В 1843 г., в своей записке царю, он указал, что "мера сия и в государственном виде вредна и жестока". (Евр. Энцикл., т. XIII, 273.)
