— Ну что… — Теймураз Насидзе, увлекшись беседой, уже давно снова перешел на русский, на котором ему, как и на своем родном языке, говорить, конечно, легче, чем по-немецки. — Ну что… Вы знаете, история с Александром Казбеги (товарищ Ахвледиани говорил, что он вам ее рассказывал) может, конечно, вызвать только улыбку. Но в принципе это был невеселый юмор, когда Казбеги выдавал свой народ за высокообразованный. Образование пришло к народу только с Октябрьской революцией. Конечно, то, что вы видели в сокровищнице в Тбилиси и в Мцхете, — свидетельство высокой культуры. Однако в отдельные исторические эпохи в результате иностранного господства Грузия отбрасывалась в своем развитии назад, и именно поэтому, как мне кажется, особого внимания заслуживают удивительные достижения в относительно мирные эпохи. Например, тот факт, что в IV в. вблизи теперешнего Поти находилась хорошо известная и за пределами Грузии школа философии и риторики, в которой учились и иностранцы, в частности греки. Центры науки и просвещения, способствовавшие развитию духовной культуры в международном масштабе, возникали в Грузии и в последующие века.
— Вы имеете в виду Гелатскую и Икалтойскую академии? — спрашиваю я.
— Да, Гелати, Икалто, а также Шиомгвимский монастырь были крупнейшими научными центрами страны. Кроме того, грузины создавали подобные центры в других странах, так, например, Крестовый монастырь в Палестине, грузинский монастырь на Черной горе в Сирии и Петрицовский монастырь в Болгарии. В этих учебных заведениях учились дети грузинских аристократов и в одном из них, что вам будет особенно интересно знать, — Шота Руставели.
— Мне только известно, что он изучал язык арабов, греков и персов, а также философию и литературу этих народов, об этом можно судить по его эпическим произведениям…
Увлекшись разговором, мы не замечаем, что наша веселая компания постепенно разошлась. Мы остались за столом одни.
— Давайте-ка выйдем немного на воздух, — говорит неожиданно Зураб, обращаясь ко мне.
Поднимаясь, я замечаю, что мои колени предательски подгибаются. Голос Зураба Ахвледиани доносится откуда-то издалека, он пытается мне что-то объяснить. Лес, до этого светлый и прозрачный, кажется теперь чрезмерно густым. Сплошные деревья, непроходимая чаща. Или, может быть, это оттого, что кругом чертовский туман? Зураб ведет меня к машине. Странно, тупо думаю я, коньяка я выпил всего лишь несколько рюмок… Опустившись на широкое мягкое сиденье "Волги", я погружаюсь в глубокий сон.
