Почему выбрал Царское? Хороший — дельный и добрый человек. Три Георгия. «Засим, ну-с, теперь-с». Морщит нос. Когда пробуют перебить, немножко сердится и машет руками, чтобы не мешали…
(Снова погружает взор в тетрадь.) Вызвала императрица, интересуясь, где государь. При разговоре о «неудовольствиях» он повторял ей то же, что царю. «Боёв никаких разводить не нужно», — этим они руководились. Потом, вернувшись в Ставку, узнал, что на него и пулемёты готовили. «Оказывается, меня уже поставили в тупик на станции Сусанино», — со страшно добродушной улыбкой. В полночь с третьего на четвертое узнал об отречении в пользу регента.
(Прерывает чтение, встаёт из-за стола, выходит вперёд, обращается куда-то поверх наших голов.) Десятое июля. Очень плохие слухи о прорыве в сто верст… Слухи и хороши и ужасны. Большое наше наступление на Северном фронте — и на Юго-Западном остатки одиннадцатой армии, отступившей, достреляны своими…
Пока он говорит, появляются два адъютанта и готовят вагон к совещанию: рассаживают манекены, раскладывают карты. Из глубины доносится грохот взрывов, выстрелы, брань, крики. Александр Блок пропадает во тьме. По вокзальному громкоговорителю передают телеграммы (на стене вокзала мелькают тени бегущих и падающих, беспорядочно стреляющих солдат).
>Громкоговоритель (голосом Керенского). Сегодня великое торжество революции воскл! Русская революционная армия с огромным воодушевлением перешла в наступление и доказала России и всему миру свою беззаветную преданность революции и любовь к свободе и родине — тэ-чека. Пренебрегая небольшими группами малодушных в немногих полках и оставляя их с презрением в тылу — зэпэтэ, свободные русские воины утверждают своим наступлением новую, основанную на чувстве гражданского долга дисциплину — тэчека. Прошу срочно разрешить мне вручить от имени свободного народа полкам, участвовавшим в бою, красные знамёна революции — воскл! Александр Керенский.
>Громкоговоритель (другим голосом). Наступательный порыв быстро исчерпался, большинство частей находится в состоянии всё возрастающего разложения, уговоры и убеждения потеряли всякую силу, на них отвечают угрозами, иногда даже расстрелом. Некоторые части самовольно уходят с позиций, не дожидаясь подхода противника… При первых выстрелах неприятеля наши части нередко бросают позиции… На протяжении сотни вёрст в тыл тянутся вереницы солдат-беглецов с ружьями и без них, здоровых, бодрых, потерявших всякий стыд и чувствующих себя совершенно безнаказанными… Сегодня главкоюзом и командармом-11 отданы приказы о стрельбе по бегущим. Комитет одиннадцатой армии.
