— Полиция! Сдавайтесь, вы окружены!
Угрозу эту можно было принять скорее за реплику из мультфильма, чем за полицейскую облаву, но что поделаешь… Сэм отбежал назад как раз в ту секунду, когда петарды начали одна за другой взрываться: бам!бам!бам-бам!
— Немедленно выходите!
Он поджег вторую упаковку петард и бросил их как можно дальше на дорогу. Машины, доехав до этого места, резко остановились и принялись гудеть. Точнее, не просто гудеть — трубить! Би-и-ип! И тут же: бам! бам-бам! би-и-ип! Грандиозный концерт в преддверии Дня независимости!
Сэм бросился обратно в погреб.
— Черт возьми, — скрежетал курильщик. — Что там такое происходит?
— Уходим через черный ход! — приказал тот, с отвратительным голосом. — А ты, Фолкнер, можешь и подождать.
По коридору, в направлении задней двери, прогромыхали торопливые шаги.
— Скорее!
Щелкнул замок, ботинки застучали по мостовой… Сэмюел досчитал до пяти, после чего бросился вверх по лестнице. Дверь, ведущая на задний двор, была приоткрыта: бандиты сбежали. Сэм задвинул засов. С улицы доносились возгласы и ругань. Бандиты ругались с водителями? Раздался выстрел, на этот раз настоящий, а вслед за ним — визг колес: от дома на бешеной скорости отъехала машина. Сэмюел вышел в помещение магазина, Лили — за ним. Торговый зал был перевернут вверх дном, ящики выдвинуты, витрины разбиты, всё засыпано осколками стекла и мукой. Но никакого Джеймса Адама Фолкнера не видно. Что они с ним сделали?
— А-ах…
За прилавком! Ребята поспешили туда. Их прадедушка стоял на коленях, с окровавленным носом, и потирал затылок. Казалось, он на некоторое время потерял сознание, а теперь постепенно приходил в себя.
— Вы… вы кто такие? — он попытался подняться.
Сэмюел подставил ему плечо.
— Мы… Мы проходили мимо магазина, и нам показалось, что тут дерутся или как будто воры забрались. Ну мы и запустили петарды, чтобы напугать бандитов.
— Петарды?!
Джеймс Фолкнер поморщился, ощупывая распухшую верхнюю губу.
— Так вы распугали их петардами? Вот здорово! А как вы сами сюда попали?
— Через дверь, — сказала Лили, для убедительности держась за дверную ручку. — Но лучше, наверное, опустить решетку, так будет надежнее.
— Нет. Моя… моя жена ушла в кино, она скоро вернется.
Оглядевшись, Фолкнер оценил масштаб разрушения:
— Вот негодяи! Всё переломали! Я… я сообщу в мэрию! Да, и в газеты! Надо, чтобы все знали, что творится в этом городе! И в полицию тоже! Не могут ведь они делать вид, что ничего не происходит, правда? Уй!
