— Хорошо, плюс накладные расходы.
— Прошу прощения… не понял…
— Предстоит месяц, может быть, шесть недель работы, причем с плотным рабочим днем, — уточнил Дортмундер. — Нам же нужно на что-то жить.
— Вы хотите сказать, что вам нужен аванс в счет тридцати тысяч?
— Нет. Нам необходимы деньги на расходы сверх тридцати тысяч.
Майор отрицательно покачал головой.
— Нет, нет. Простите, но мы так не договаривались. Тридцать тысяч долларов каждому, и это все.
Дортмундер поднялся и раздавил сигарету в пепельнице Майора. Сигарета продолжала дымиться. Дортмундер сказал: «До встречи. Пошли, Келп» — и направился к двери.
Майор не мог поверить своим глазам. Он окликнул его:
— Вы уходите?
Дортмундер повернулся к нему от двери:
— Ага, ухожу.
— Но почему?
— Потому, что вы дешевка. И если я стану на вас работать, вы будете действовать мне на нервы. Скажем, я приду за пистолетом, а вы не дадите мне больше одной пули.
Дортмундер взялся за ручку двери.
— Подождите! — воскликнул майор.
Дортмундер подождал, держа руку на дверной ручке.
Майор прокручивал в уме статьи бюджета.
— Даю вам сто долларов в неделю на человека, — наконец сказал он.
— Двести, — возразил Дортмундер. — Никто не в состоянии прожить в Нью-Йорке на сто долларов в неделю.
— Сто пятьдесят, — сказал майор.
Дортмундер заколебался, и майор понял, что он пытается решить, стоит ли бороться за полную сумму.
Келп, который молча просидел с ними все это время, сказал:
— Это нормальная цена, Дортмундер. Какого черта, в конце концов, всего на несколько недель.
Дортмундер пожал плечами и отпустил дверную ручку.
— Ну ладно, — согласился он, вернулся к столу и сел. — Что вы можете рассказать про этот изумруд? Где камушек, как охраняется?
Дрожащая ленточка дыма поднималась от тлеющей сигареты. Эта струйка располагалась точно между Дортмундером и майором, вызывая у того ощущение косоглазия при попытке сфокусировать взгляд на лице Дортмундера. Но майор был слишком горд как для того, чтобы окончательно заглушить сигарету, так и для того, чтобы без серьезных причин повернуть голову, и поэтому он полностью прищурил один глаз перед тем, как ответить на вопрос Дортмундера:
— Мне известно лишь, что Акинзи его очень хорошо охраняет. Я попытался выяснить детали, сколько охранников и так далее, но они содержатся в строгом секрете.
— Но камень сейчас в Колизее?
— Да. Как часть выставки Акинзи.
— Ол райт. Мы отправимся туда и поглядим на него. Где нам получить наши деньги?
