— Симпатичное местечко, — сказал Келп.
— Неплохое, — признал Дортмундер. Он закрыл дверь и сунул ключ в карман.
Оно действительно было неплохим. Оно было много лучше, чем в Трентоне. Эта квартирка на Западной Семьдесят Четвертой улице в полуквартале от парка была большим шагом вперед по сравнению с комнатой в Трентоне.
Начать с того, что здесь не было никакой кровати. Комната в Трентоне была вдвое меньше этой, и в имевшемся там пространстве доминировала тяжелая старая медная кровать с выцветшим синим покрывалом. Здесь же вовсе никакой кровати не было, только диван в хорошем вкусе, который на ночь превращался в удобную двуспальную постель.
Но это было не все. Если в Трентоне у Дортмундера была электроплитка, то здесь он имел самую что ни на есть настоящую кухоньку, с плитой и холодильником, шкафчиками и посудой и с сушилкой для нее. Если в Трентоне его единственное окно выходило в узкую вентиляционную шахту, то здесь целых два окна смотрели на заднюю сторону здания, так что он мог высунуться, если хотел, и увидеть два небольших деревца чуть справа внизу, несколько кустов и траву в прилежащих двориках, каменную жаровню слева и легкие стулья с сидящими на них случайными людьми, словом, массу интересных вещей. И пожарную лестницу, на случай, если когда-нибудь по какой-нибудь причине ему не захочется уходить через парадную дверь.
Главным же преимуществом данной квартиры перед тем местечком в Трентоне был кондиционер, встроенный прямо в стенку под левым окном. Дортмундер держал его включенным круглые сутки. Снаружи Нью-Йорк мучительно переживал июль, а здесь внутри стоял вечный май. И прелестный май, если на то пошло.
Келп отозвался на все это сразу же, сказав:
— Как здесь прохладно и славно! — Он отер пот со лба тыльной стороной руки.
— Вот это-то мне тут и нравится, — сказал Дортмундер. — Выпьешь?
— Спрашиваешь!
Келп проследовал за хозяином на кухоньку и стоял в дверях, пока Дортмундер доставал кубики льда, стаканы и «бурбон».
— Что ты думаешь по поводу Проскера? — спросил он.
Дортмундер выдвинул ящик, достал штопор, повертел перед Келпом и сунул штопор обратно.
Келп кивнул.
— Точно. Эта пташка, как геометрическая фигура, у которой обязательно найдется угол.
— Хорошо еще, если он собирается загнать в этот угол Гринвуда, — сказал Дортмундер.
— Ты думаешь… Мы достаем камень, получаем «капусту», он стучит на Гринвуда и прикарманивает его деньги?
— Не знаю, к чему он клонит, — проворчал Дортмундер. — Лишь бы он не пытался провернуть что-нибудь лично со мной. — Они вернулись в комнату и уселись на диван.
