Три имевшиеся в досье фотографии изображали мордастенького человечка с брюшком и неопределенной бодренькой улыбкой, которая как бы предполагала некоторую вялость ума и тела. Глаза на всех фотографиях были слишком затенены для того, чтобы ясно разглядеть их выражение. Было трудно совместить эту радостно-счастливую улыбку оказавшегося на воле школьника с фактами, изложенными в досье.
Досье майору доставляли удовольствие. Он любил прикасаться к ним, перекладывать их с места на место, перечитывать находящиеся в них документы, изучать фотографии. Это давало ему ощущение прочности, солидности, ощущение того, что он занимается знакомым и понятным ему делом.
Секретарь, от очков которого отражался свет, открыл дверь и доложил:
— К вам два джентльмена, сэр. Мистер Дортмундер и мистер Келп.
Майор спрятал досье в ящик стола:
— Проводите их сюда.
Келп не показался изменившимся, когда он немного развязно вошел в кабинет, но Дортмундер выглядел еще более худым и усталым, чем раньше.
— Вот, я привел его.
— Я вижу, — майор поднялся из-за стола. — Приятно видеть вас снова. — Ему хотелось бы знать, должен ли он протянуть им руку.
— Надеюсь, что приятно, — пробормотал Дортмундер. Он ничем не показал, что ждет пожатия руки.
— Келп говорит, что у нас еще есть шансы.
— Более, нежели мы предвидели, — сказал майор.
Келп и Дортмундер устроились на стульях, так что и майор снова смог сесть за письменный стол.
— Честно говоря, я подозревал, что вы взяли изумруд себе.
— Изумруд мне не нужен, — сказал Дортмундер. — Но я бы принял немного «бурбона».
Майор был обескуражен.
— Разумеется, — засуетился он. — Келп, а вы?
— Не люблю смотреть, как человек пьет в одиночку, — сказал Келп. — И оба мы любим, чтобы было немножко льда.
Майор собрался позвонить своему секретарю, но тут дверь открылась, вошел секретарь и произнес:
— Сэр, там мистер Проскер.
— Спросите, что он будет пить, — сказал майор.
— Простите, сэр?…
— «Бурбон» со льдом для этих двух джентльменов, — сказал майор, — крепкий «скоч» с водой для меня.
— Да, сэр.
— И просите мистера Проскера сюда.
— Да, сэр.
Секретарь исчез, и майор услышал за дверью его голос:
— Джек Дэниэлс!
Майор хотел было заглянуть в свое досье, но вспомнил, что «Джек Дэниэлс» — это сорт американского виски.
Мгновением позже, широко шагая, вошел Проскер с атташе-кейсом в руке.
— Джентльмены, я задержался. Надеюсь, это не займет много времени. Я так понимаю, что вы — майор Айко.
— Мистер Проскер, — майор поднялся и пожал протянутую юристом руку. Он узнал Проскера по фотографиям из досье, но сейчас он увидел то, что фотографии так и не смогли отразить, тот мост, который был перекинут через пропасть между легкомысленной внешностью Проскера и его полным риска послужным списком. Этим мостом были глаза Проскера. Его рот смеялся, и произносил слова, и убаюкивал всех, но глаза сидели в глубине и наблюдали, и никак не комментировали происходящее.
