Это откровенная ложь: профессор Марков не менял своих показаний в силу того, что он в 1943 году написал только описательную часть своего заключения, а самого заключения не сделал, воспользовавшись тем, что немцы не сразу прочли болгарский текст и он успел добраться до Софии. Но раз бригада Геббельса в этом случае лжет, то это доказательство правоты версии Сталина. Это логично? Да, мы не сможем выяснить истину, исходя из лживых фактов, но ложь нужна для скрытия истины и, если что-то стараются оболгать, значит, это и есть истина.
Так что для нас единственно правильным выходом будет не вступать в споры с бригадой Геббельса и пользоваться только теми фактами, которыми пользуются они, тем более, что это удобно, так как в 1991 году в «Издательстве политической литературы» вышла книга «Катынская драма», в которой собрано практически все, что бригада Геббельса сумела собрать к этому времени. Остальные источники будут указаны по тексту.
Теперь рассмотрим схему своего расследования. Вспомним, как оно делается в детективах.
Найден труп. Сыщики начинают тщательно осматривать его и все, что находится рядом, с целью найти следы, указывающие на убийцу, — прямые доказательства того, что это он убил. Допустим, в теле остался нож — это прямое доказательство того, что убийцей является владелец ножа. На ноже отпечатки пальцев прямо указывают на владельца этих пальцев. В руке убитого клок волос, вырванный во время борьбы — прямое доказательство того, что убийца — владелец волос такого цвета и такого состава.
Судмедэксперт устанавливает время убийства, оно важно при определении алиби подозреваемых, и если подозреваемый не сможет объяснить, где он был во время убийства, то в таком случае, как у нас, — это тоже прямое доказательство, указывающее на убийцу.
Но бывает, что прямых доказательств не хватает, и тогда в ход идут косвенные: допустим, кто-то видел похожий нож у подозреваемого, кто-то подговаривал жену сделать себе алиби, возле тела лежит окурок сигареты того сорта, что курит подозреваемый, на окурке следы его слюны, в кармане записка от убийцы и т. д.
Одновременно выясняются мотивы убийства и сыщики в картотеках ищут убийцу по «почерку»: кто раньше совершал убийства похожим способом.
За подозреваемым устанавливается слежка, так как его поведение — это тоже косвенные улики: не пытается ли подозреваемый скрыть следы преступления, допустим, пытается отстирать костюм от крови или сжечь его.
