Угодить в утопию или антиутопию не хочется. Но попытки устроить что-то подобное с человечеством будут предприниматься все чаще. Под разными названиями. Как мне кажется, все они обречены на неудачу, но нужно быть готовыми.
Немного о будущем. При любой попытке реализовать утопию учредителям нужно организовать четыре уровня контроля:
1. контроль за действиями и поступками.
2. контроль за распространением информации.
3. контроль за мыслями и мечтами.
4. контроль за чувствами.
Сейчас мы вступаем во времена четвертого контроля. Первые три уже реализованы. Государство не в состоянии справиться с такой огромной задачей. Здесь без гражданского общества не обойдешься. Это то, что я называю тоталитарной тоталитарностью.
Мансуров. «Доступная женщина»
Может показаться, что все антиутопии одинаковы и отличаются лишь антуражем. Но это не так. Неумолимое будущее вносит свои коррективы в, казалось бы, раз и навсегда устоявшийся сюжет. Сомневаюсь, что изменения можно считать оптимистическими или помогающими найти приемлемый выход из тупиковых ситуаций, заданных антиутопиями. Все оказывается еще серьезней. Оказывается, могут существовать антиутопии, в которых нет недовольных, поскольку наступившие порядки всех устраивают. Пока еще мы понимаем, что это антиутопии, но для тех, кто в них угодил, они уже представляются экономически оправданными и даже прогрессивными, поскольку помогают поднять уровень потребления. А поскольку для очень многих людей рост потребления и есть желаемое будущее, становится трудно отличить антиутопию от утопии.
В повести Андрея Мансурова «Доступная женщина» [20] читатели встречаются с миром, где экономическая целесообразность подменяет человеческую жизнь.
«Были проделаны расчёты эффективности женского труда. Выяснилось, что она втрое хуже мужского. Решили, что женщинам лучше сидеть дома и не работать вообще. Статистика за сто с лишним лет показала, что от этого Производство только выиграло. Оказывается, женщины чаще болели, а когда рожали — им вообще на несколько лет полагался отпуск. Когда они стали домохозяйками, промышленность, сфера услуг, медицина, образование и всё прочее стремительно рванулось вперёд. Но и труд домохозяек полностью взяли на себя автоматы, — посудомоечные, стиральные, автоуборщики, автоповара. Женщины, сидя дома, уже могли вообще ничего не делать.
Революция на государственном уровне началась, когда компания БМВ начала политику полного «официального» искоренения женщин на своём заводе. Потребовали ограничить права неработающей прослойки — лишить их права избирать, владеть имуществом, воспитывать детей… и так далее. Неизвестно, сколько в этих петициях было правды, а сколько — демагогии… Но вот когда сотнями тысяч таких запросов и заявлений завалили разные подкомиссии Госдумы и Правительства, оно… зашевелилось. Разработали Программу всеобщей Этернизации, когда каждый Полноправный Избиратель мог бы выбрать партнёршу — уже без всякого брака, а лишь на время. Во время Первого и Второго бунтов Фундаменталисток демонстрации расстреливали и травили участниц газом, вызывавшим бесплодие, сумасшествие и даже смерть… Вот тогда-то и погибла больше половины женщин. С тех пор на шесть мужчин приходится одна женщина. Такое соотношение признали оптимальным. Зачем Государству кормить лишние рты?»
