При этом люди делятся на элиту и остальных, обитающих в разных часовых поясах. У представителей элиты на счетчике сотни лет. У обитателей самого нищего гетто, расположенного от сытого центра в десятке часовых поясов, зачастую день-два, что заставляет постоянно перемещаться бегом и искать приработок. При этом стоимость жизни неуклонно растет: элите важно, чтобы голытьбе не хватало на долгую жизнь, чтобы она вымирала лет в тридцать, иначе всего на всех не хватит. Преодолеть разницу между часовыми поясами потенциально возможно, но никто из гетто в богатом центре не бывал, ведь при пересечении границы каждого часового пояса надо уплатить таможенную пошлину, а это отнимает слишком много времени, которого у голытьбы нет».
Следует заметить, что устойчивое существование предложенного варианта мира будущего возможно только в одном случае: если и хозяева (элита) и угнетаемые обитатели дистриктов (морлоки, а в фильме показаны именно морлоки, весь смысл существования которых сводится к выживанию и обслуживанию элиты) окажутся в равной степени аморальны. Точнее, их нравственные нормы не будут совпадать с нашими представлениями о морали. Это легко понять: они заняты выживанием, даже робкая догадка о том, что они могут жить нормальной человеческой жизнью, кажется невозможной. Да что там жить, от них трудно ждать осмысленных поступков. Все без исключения их действия предопределены обстоятельствами, решение любой жизненной задачи сводится к одному действию, даже не действию — реакции. Нас хотят убедить, что люди будущего потеряют способность решать задачи в два или три действия. Но «одномерность» представлений лишает возможности отделять «плохие» поступки от «хороших». Это новый сюжетный элемент, появившийся в самое последнее время. Эпоха рыцарей и джентльменов прошла. Новая этика, которая рождается прямо на наших глазах, бронирует себе место в будущем. Легче всего сказать, что наступает эпоха, лишенная морали, но это, конечно, не так. Она станет доступной не каждому. Однако само ее существование станет преградой к возникновению черно-белого одномерного мира. Понятными становятся попытки заменить мораль этикой. Для антиутопии это принципиально.
Тем показательнее, что сложившаяся общественная система дает сбой, как только она сталкивается с людьми, наделенными совестью и способностью к состраданию.
5.5. «Голодные игры» Гэри Росса
Не менее отталкивающе выглядит будущее и во второй антиутопии — «Голодных играх». Отмечаем, что к числу факторов, определяющих будущее, по мнению создателей фильма, добавляется жестокость, как единственный и наиболее естественный способ сохранения сложившегося общественного устройства [19].
